— Здравствуй Аверс, ты не сильно занят? — без раздумий «оседлал» знакомца Понтий.

— Ты же знаешь, на этой чёртовой работе ты либо занят, либо очень занят. А что у тебя? — отрываясь от толстого журнала, в который он что-то аккуратным почерком вносил, поинтересовался работник.

— У меня уголовно наказуемое деяние, — пошутил Понтий. — Необходимо кое-что копнуть в закрытой части архива.

— Какой уровень доступа? — насторожился собеседник.

— Третий.

— Скажешь ещё, «уголовно», — улыбнувшись, отложил журнал Аверс.

Не прошло и двух минут, как Понтий уже спускался по ведущей под землю лестнице. Вела она, впрочем, не особо глубоко, а в точке назначения оказалось тепло и сухо.

Попав в зал с высокими потолками и чуть ли не с упирающимися в эти потолки стеллажами, Понтий не без сожаления увидел, что в хорошо освещённом зале людно. Вероятно, шла плановая проверка материала, так как около десяти работников лазили по лестницам, доставая с полок папки или ящики, которые первым делом складывали на столы.

Впрочем, работе архива это не мешало.

— Мне нужна информация по капитанам Ленграмского воздушного флота, занявшим свои должности в последние два года, — попав в архив, попросил Понтий.

— Опять отец покоя не даёт? — сочувственно поинтересовался Аверс.

Обречённо кивнув, мол, такова она — сыновья доля, он принялся ждать пока архивариус, оторвав от работы нескольких младших служащих, найдёт и опишет запрошенные материалы.

Наконец Понтию вручили стопку пыльных и не очень документов, после чего сопроводили его в один из имеющихся здесь ознакомительных кабинетов, в котором, как человека проверенного и имеющего соответствующие допуски, оставили в спокойном одиночестве.

Половина дела была сделана.

Отложив документы на край стола, Понтий взял верхний журнал, открыл его и минут пять вникал в неожиданно подробное личное дело. Из прочитанного следовало, что некий Риго Маларис попал на занимаемую должность почти исключительно благодаря связям, имеет склонность к разгулу и не гнушается посещением дешёвых борделей.

Строго говоря, и имперские «морячки» были не сахар, однако, изучая информацию, Понтий всё больше убеждался, что в Империи этому человеку воздушное судно категорически бы не доверили. Как минимум, взбунтовались бы старпомы и младший офицерский состав.

Чтение отвлекло и успокоило. Разгорячённый разум пришёл в норму. По привычке взяв чистый лист и самопишущее перо, мужчина закрыл глаза и погрузился в восстанавливающую медитацию.

До поставленной цели предстояло преодолеть метров двести. С текущим запасом ментальных сил подобный рывок был равносилен самоубийству, отчего требовалось восстановится и отдохнуть. Чем, получив для отдыха подходящее место и время, Понтий и занялся.