Эльза села на скамейку, закрыла лицо руками и разрыдалась. Ворон сел рядом, обнял её за плечи, притянул к себе. Она уткнулась ему в грудь и сквозь рыдания продолжила говорить.

— Ты уехал, и я ждала. Тебя не было так долго, ждала. А когда вернулся, снова чужой… Я так устала… Я хотела кому-то отдаться, я хотела мужчин, Вернон! Я хотела! И у меня почти получалось! Но чужие руки, чужие взгляды, эта похоть… И рзацев ты в голове. Не могла, Вер. Несколько раз пыталась — с хорошими, красивыми, сильными… Так и не смогла.

Ворон обнял её сильнее. Эльза продолжала сбивчиво говорить, и её слова обрывали в нём многолетние путы. Будто снова проживал их встречи. Её взгляды и намёки. Свои решения отстраняться и держаться подальше. Свою тягу к ней, восхищение и глухую тоску по несбыточному.

И его накрывало глобальным таким недоумением. Как?! Как он умудрился её выбор не увидеть? Как мог отказываться? И настолько самому себе запудрить мозги? Он снова и снова оглядывал мысленный ряд своих подруг, ставил рядом Эльзу и недоумевал. Как он мог быть таким слепцом? Даже Лана… Они же все лишь бледные копии Эльзы!

Ворон вспоминал, как каждое утро сидел в фойе с планшетом и любовался Эльзой, когда она проходила мимо. Как на совещаниях старался стоять ближе, чтобы уловить её запах. Как восхищался её умом и спокойствием. Как бесился, когда рядом с ней появлялись другие мужчины. Как прокрадывался к Эльзе в кабинет, где на неудобном стуле за шкафом, обязательно во время её работы — в единственном месте в Сфере мог заснуть и полноценно восстановиться.

Дурак, ну какой же он дурак! И сейчас, когда он прижимал к себе её вздрагивающее от рыданий хрупкое тело, гладил по волосам и вдыхал столь желанный запах, его затапливало невероятное осознание: «Моя! Только моя!» Никого к себе не подпустила, и до сих пор хочет только его, хотя давно должна была возненавидеть. Этой изумительной, такой знакомой и незнакомой женщине, о которой даже думать себе запрещал, оказывается, нужен лишь он, Ворон. Она давно знает его всего. И несмотря ни на что продолжает хотеть только его. Такого, как есть!

И вслед за этим пришло решение. Ну уж нет, малышка Эльза! Слепой старый Ворон столько лет не видел, как ты приходила. Упустил тебя на арене в прошлый раз. Теперь нет. В этот раз не отпустит. Не теперь, когда всё его существо наполнено осознанием: вот она, настоящая!

Эльза перестала всхлипывать и очень чётко и зло произнесла:

— Значит так, Ворон Марков, если ты сегодня не лишишь меня невинности, я клянусь, что пойду, напьюсь, обдолбаюсь, или что там ещё делают в таком случае, найду первого встречного и сделаю это с ним. С меня хватит! Всё, — прошептала она горько, — с меня хватит. Увольняюсь и сваливаю!