Всю эту историю ей рассказал на следующий день Жиль – захлёбываясь от восторга. Так вышло, что из всей семьи он один остался на ногах, потому что Франсуа тоже досталось, и на него упала обязанность навещать всех больных, и ещё ездить домой к Вьевиллю кормить и развлекать Серого. У Анриетты вроде хватало нянек для её кошек, а вот бедняга Серый остался один. Впрочем, Вьевилль ещё попросил о чём-то подобном Флери – потому что у того вдруг образовался роман с Жозефин Марту, чем-то они друг другу глянулись. Когда в квартиру Вьевилля попыталась войти Жозефин, Серый её, говорят, чуть не съел. А К Флери отнёсся спокойно, позволял себя гладить и кормить.

А ещё пришёл отец. Катрин не могла сказать, рада она ему или нет, но он явился вот прямо в среду утром, после всех событий, случившихся во вторник, очевидно – отложил дела.

- Здравствуй, Катрин, - и не просто сел возле её постели, а подошёл и взял за руку.

- Здравствуй, папа, - кивнула Катрин. – Рада тебя видеть.

Сказала, а потом поняла, что, пожалуй, это так и есть.

- Прости меня, пожалуйста. Я никак не ожидал, что ты пострадаешь из-за моей ссоры с Тибо Бертраном.

Катрин и не подозревала, что от отца можно услышать слова извинения или сожаления. Потому что раньше он сказал бы – ты должна понять, что иначе было нельзя.

- Никто не ожидал, - вздохнула Катрин. – Я понимаю. Как говорят наши младшие – проехали, принимается.

Он даже улыбнулся.

- Наверное, пусть говорят, что хотят. Мне рассказали о Жиле и о том, как он помог всему. Я очень удивлён и очень горд.

- Скажи об этом ему. Об удивлении не обязательно, а о гордости – скажи.

- Его сначала нужно поймать, - усмехнулся отец.

Надо же, усмехнулся.

Впрочем, развить тему им не дали, потому что пришёл Вьевилль. Бледный, с повязкой на рыжей голове, и держась за стенку.

- Доброе утро, господин де Роган, - он ещё попытался изобразить светский поклон.

А потом просто дошёл до неё, уселся на постель и взял обе её руки. Посмотрел, подержал. Улыбнулся.

- Господин де Роган, вы, может быть, ещё об этом не знаете, но мы с Катрин собираемся пожениться.

У отца сделалось такое лицо, что стало понятно – не только не знал, но и не задумывался. Ну и ладно.

- Я… я поздравляю вас обоих, - проговорил он. – Как скоро?

- Как только все встанут на ноги, включая Анриетту, - сообщил Вьевилль. – Если вам интересно, где и как мы будем жить, то – пока мы отлично живём в моей квартире, а в наших ближайших планах – отреставрировать фамильный особняк на площади святого Ремигия.