На сапфировом гробу стояла рамка с фотографией светловолосого молодого парня, его улыбка была такой живой, что Адаму показалось — этот человек вот-вот заговорит.
Неподалёку на помосте стоял гроб, щедро украшенный голубыми цветами и ветвями с лазурными лепестками. Стоял большой портрет светловолосой девушки в серебряных доспехах, решительно смотрящей вдаль настороженными изумрудными глазами. Надпись гласила:
Где-то Адам уже встречал это имя…
Он вернулся в основное помещение. Здесь был ещё один проход, подписанный:
Адам двинулся туда. Это помещение оказалось огромным, и гробов тут стояло, наверное, больше, чем снаружи. Множество из них были сделаны из камня, но к концу комнаты, на помостах находились два сапфировых. Один из них был чуть выше над землёй. Фотографии не стояло, только текст.
А второй гроб был намного меньше. На крышке стоял портрет маленького мальчика посреди макового поля. Такое ощущение, что он испачкался в карамели, поскольку волосы, глаза и пятна на щеках, шее и руках имели тёмно-бежевый цвет.
В невинной улыбке Адам узнавал себя, когда играл с Синди, или когда, после издевательств, заверял сестру, что всё хорошо. Этот кроха — самый маленький представитель здесь. Видя, как горят его глаза, Алеан ощутил, что его захлестнуло всепоглощающее чувство несправедливости.
Он такой маленький! Намного младше Адама. Примерно возраста Синди. Как Древний Свет посмел лишать жизни непорочных беззащитных созданий? Как много погибло детей, просто радующихся чему-то незначительному, даже цветку мака? Почему же Древний Свет так поступает?
Жгучее желание хоть как-нибудь утешить этого мальчика, как-нибудь донести ему своё сострадание, как-нибудь сказать, что он ни в чём не провинился, а подлая смерть забрала его, взыграло в Адаме огненной бурей. И этому крохе, и другим чистым созданиям он хотел донести упокоение. Есть одна магия, прорывающаяся сквозь века и иные миры, магия, что никогда не угаснет. И Адам с этой магией знаком.