Вот вам и нормальная жизнь.

Комиссар рухнул в кресло, новую, жутко удобную эргономичную модель и его единственную причуду, за которую Гордон заплатил из собственного кармана, чтобы не напрягать лишний раз свою больную спину. Он крутанулся в кресле и уставился на раскинувшийся за заляпанным въевшейся грязью окном городской пейзаж.

Глядя на эту красоту с такой высоты сквозь практически непрозрачное окно, Гордон почти заставил себя поверить, что было время, когда Готэм вселял в людей не отчаяние, а надежду. Если такая эра, когда и существовала, то ее дни закончились с убийством величайших благодетелей города, Томаса и Марты Уэйнов. Бинт размотался, обнажив скрытую за ним гнойную рану. Даже Брюс, их сын, оказался не способен исцелить ее.

Нехотя Гордон признал, что Джокер, наконец, мертв, и его особый вид убийственной мании умер вместе с ним. Но комиссар знал, что в городе остались десятки других психопатов, которые только и ждут, чтобы занять освободившийся трон. Труп Джокера еще не успели официально опознать, а Загадочник уже принялся вещать с крыш, что Готэм отныне принадлежит ему.

– Разгадайте загадку, – кричал он в микрофон, – безумен, как Джокер, но еще дышит?

У кого-то хватило мозгов ответить «Да это же ты», и Загадочник тут же всадил пулю бедолаге в голову.

– Нет, идиоты, – воззвал он к небесам, – это Бэт. Но ему недолго осталось.

Может, Загадочник и был шоуменом, но вот Освальд Кобблпот, известный как Пингвин, предпочитал более незаметный подход к накоплению власти. Он тихо организовывал преступные банды Готэма, предпочитая не высовываться и захватывать улицы по одному полуразвалившемуся углу за раз.

Если темные переулки Готэма принадлежали Пингвину, то его подземелья были царством Убийцы Крока, этой атавистической отрыжки природы, которая больше напоминала рептилию-переростка, чем человека. Готэмские канализации протянулись во всех направлениях, они пролегали через практически каждый квадратный метр города, давая Кроку свободный доступ в любое место, куда он только желал попасть. И пока у него был подобный доступ, никто не мог считать себя в безопасности.

Список можно было продолжать и продолжать. Гордон не сомневался, что скоро между городскими бандами разгорится настоящая война. Со смертью Джокера в иерархии преступного мира Готэма образовался вакуум, который необходимо было заполнить. Это неизбежно.

В любой день Кармайн Фальконе, глава местной мафии, мог решить выступить против Харви Дента, бывшего окружного прокурора, ныне известного под именем Двуликий. Или же преступный босс Сэл Марони мог посчитать, что если он подождет еще хотя бы один день, то Руперт Торн обязательно попытается залезть на его территорию. Так что Марони ударит первым, и ударит сильно, обязательно прольется кровь.