– Линденмер, – сказал Ронан вслух. – Для этого ты мне понадобишься весь.

И Хеннесси начала видеть сон. Не настоящий, потому что она не спала. Скорее, Линденмер начал видеть ее сон вместо нее.

Было темно.

На поляне воцарился сумрак.

Послышалась музыка. Играла старая джазовая пластинка – посреди шипения и треска живо и весело пел женский голос. Хеннесси не сказала об этом Ронану, когда описывала свой сон.

На поляне стояла женщина, только это уже была не поляна, а кладовка. Свет падал только из маленького, высоко прорезанного окна – серый, тусклый. Женщина была в белье и в халате, с размазанным по лицу макияжем. Она не походила на Хеннесси, но и не то чтобы разительно отличалась. Она держала в руке пистолет.

Женщина в халате поднесла пистолет к голове.

Дверь открылась (теперь там была дверь). На пороге стояла Хеннесси. Не та Хеннесси, которая видела сон, а другая. Она держалась немного иначе. Осанка мягче, плечи слегка опущены. На ней были белая футболка и джинсы с цветами на задних карманах.

– Мама? – сказала Хеннесси.

– Ты не будешь по мне скучать, – отозвалась та.

– Подожди, – попросила Хеннесси.

Сверкнул выстрел.

Сон рассеялся от грохота, и первая Хеннесси шагнула ко второй, которая смотрела на нее с границы волшебного кольца.

Ронан посмотрел на эту новую Хеннесси и велел:

– Линденмер, забери ее.

Лес рассеял вторую Хеннесси, мгновенно втянув ее в тонкую траву, как будто ничего и не было. У настоящей Хеннесси голова пошла кругом. Она прижала руку ко рту.

– Ты описывала другое, – заметил Ронан.

Хеннесси дышала тяжело и медленно, не в силах сосредоточиться.

Ронан осторожно подошел к ней и толкнул в плечо.

– Ты говорила про другой сон. Это что, воспоминание? Так было на самом деле?