— Младший не вмешивается в дела рода и не имеет право голоса. Но, если ты хорошо покажешь себя, станешь сильным магом или получишь нужную для рода профессию, у тебя будут все шансы стать старшим мужем. Хотя, у тебя и сейчас этих шансов, больше чем у кого бы то ни было. Такая сила и ловкость… Ты мне симпатичен, не буду скрывать, но у всего есть пределы, а я всё ещё не услышала твоего ответа.

— Ну я так не играю, — ухмыльнувшись, сажусь на подоконник. — Пряник дала, а кнут где?

— Такой забавный, — покачала головой серебряноволосая и плавно встав, подошла ко мне, покачивая своими приятными глазу бёдрами. — Поверь мне, кнут тебе не понравиться от слова совсем. Но я не хочу отдавать эту славную мордашку родовым палачам. Поэтому, пожалуйста, прими моё предложение.

— Прости красотка, но я не вступаю в вымершие рода. Такое уж у меня кредо.

— Угрожаешь? Серьёзно? — не наигранно удивилась женщина.

Я зевнул и отвернулся. Вид из окна был очень даже неплох. Говорить дальше было не о чем.

— Ты всё равно сделаешь то что мне нужно, только совсем на других условиях, — Повернувшись, взглянул на серебряноволосую, улыбнулся и опять отвернулся к окну. — Думаю получаса хватит. В пыточную его!

Как я и думал, бойцы были готовы вмешаться в любой момент. Лазарет оказался слегка больше чем казалось. Минимум две стены были качественной иллюзией, за которой стояли бойцы в незнакомой мне броне.

Меня быстро спеленали и куда-то потащили. Точнее в пыточную. Я же спокойно запоминал маршрут и ориентиры. Домик явно старинный, либо оформленный под старину. Стены из лакированного дерева, паркетные полы, ниши в которых стоят доспехи века этак семнадцатого.

Пыточная, по классике, находилась под землёй. Меня притащили в подвал, быстро сорвали и так немногочисленную одежду, после чего распяли на вполне современном хирургическом столе. Да и сама пыточная, больше походила на операционную.

— Кляп ему, сегодня голова болит, так что никаких криков, — сказал мужчина в белой хирургической одежде.

Маска закрывала всё его лицо, но судя по глазам, это был мужчина лет сорока или чуть больше. Хотя это лишь предположения. На нём был одет фартук из белой резины с многочисленными кармашками. В них сразу можно было распознать пару специфических хирургических инструментов.

Тут я даже усмехнулся. Миры меняются, а пытают всё так же.

— Ну-ну молодой человек, сейчас вам будет не до смеха, — покачал головой палач.

В мой рот затолкали кляп. Пренеприятнейшая штука со вкусом обеззараживающей химии. Теперь даже мычать трудно, а уж о крике и речи не может идти.