— Спросим.

— Как мы в него вообще попадем?

— Как русские в Боснию.

* * *

По узкой, основательно заросшей травой лесной дороге — которая выглядела бы заброшенной, если не обращать внимания на то, что прорастающие на ней деревья аккуратным образом вырубаются — катил фургон. Необычное здесь зрелище, даже если не обращать внимания на то, что в фургон запряжена степная ящерица, а на дворе — ночь.

Потому что чужие по этой дороге не ездили. А если ездили — то недолго. И назад не возвращались.

Человек в темной одежде, развалившийся на куче веток, набросанной в стороне от дороги, услышал поскрипывание осей и шлепанье лап. Насторожился, отложил в сторону курительную трубку, которой попыхивал, и прищурился, вглядываясь в проемы между деревьями.

Повозка. С белым тентом. Что внутри — или кто — не видно. Запряжена огромной ящерицей, из тех, что бегают по Великой степи. На облучке — парнишка… нет, девчонка. Молоденькая, худенькая, светловолосая. Преспокойно катит в сторону замка.

Человек ухмыльнулся было, глядя на девушку, но тут же согнал улыбку. Засада? Или нападение? Кто внутри повозки?

Он потянулся за артефактом, который сляпал Умник. Дать сигнал тревоги — пусть гото…

Горла человека коснулось холодное железо.

— Молчать, — прошептал тихий голос, — Не шевелиться. Разжать пальцы.

Артефакт тихо упал на траву.

— Шайка Черного Марикса? — продолжил голос.

— Отряд…

— В замке?

— Да.

— Сколько человек?

Первый испуг прошел и разбойник замолчал. Нож тут же прижался к горлу сильнее, под острым лезвием чуть разошлась кожа. За ворот потекла горячая струйка.

— Отвечаешь на вопросы — остаешься живым. Молчишь — умираешь.