— Божественный. Он не мог пользоваться этой игрой. Её к нам принёс один из придворных другого ложного Божества.

— А откуда она попала в эти земли? Почему я о ней ни чего не слышал?

— Её привёз чужеземец. Я пытался узнать о ней всё. Но то, что я смог узнать, очень мало. Она полая внутри. И в ней что-то есть.

Придворный взял коробку и слегка потряс. Она загремела.

— А что стало с тем, кто привёз эту игру?

— Где он сейчас неизвестно. Его бросили в подвал, пытали, чтобы выведать тайну. Тот предложил купить игру, но ложное Божество не захотел платить.

К нему наклонился стражник и стал шептать.

— Приведите его. — ответил он. — А пока, — он повернулся направо. — мы вчера играли с тобой. — обратился он с своему союзнику. — И ты у меня выиграл. Покажи как.

— Хорошо, Правитель. Принесите стол с игрой.

Слуги поставили стол, расчерченный на сотню полей двух цветов. Стол был выполнен на обычной, грубой доске, поспешно отполированной и покрашенной. Грубые ножки, значительный вес, но он предпочитал играть на ней, подарке его учителей. Другой слуга достал из мешочка фигурки, также грубо вырезанные из дерева. Расставил их. Третий слуга достал книгу с записями.

— Поставьте на пятнадцатый ход.

Слуги, сверяясь с записями, стали передвигать фигурки. Все придворные смотрели за этим. Но фигурки расставлены.

— Вот, смотри. Я передвинул Пехотинца на это поле. Ты, правитель забрал его Конницей. …

Они сидели и обсуждали вчерашнюю игру. Он понимал, что ему ещё много надо тренироваться в ней. Но он Божество. Ему надо и думать о благе своих земель, об их восстановлении после войны. Вчера они играли и обсуждали необходимые изменения на новых землях. Там мало крестьян, много вдов и сирот. Их хозяйства разорены, скот забит на мясо, запасы зерна разграблены. Туда надо назначить Наместника. И вчера они решили вчетвером этот вопрос. Сегодня утром он издал соответствующий указ.

— Божество. Его привели.

— Впустите.

— Он грязен и оборван.

— Впустите его.

Стражники внесли мужчину. Он был слеп, без ушей, носа, на его грязном теле были видны следы страшных пыток. Но, кроме того, что он был в разорванной, давно нестиранной одежде, и грязен, от него ещё и нещадно воняло. Придворные стали закрывать свои носы, морщиться. А он не двинулся с места. Ни один мускул не дрогнул на его лице. С мужчиной в зал втолкнули и женщину с девочкой — подростком. Там, где положено, они остановились, встали на колени и поклонились, как положено кланяться ему, Божеству.

— Кто это? — спросил он у стражника.