Ньют присмотрелся к висевшим над плитой кастрюлям. Одна из них была достаточно вместительной для того, что он задумал.

— Ну давайте же, — сказал он. — Поработайте за двоих. Я не возражаю. Вы же… вы же имеете какие-то права как представитель адвокатской фирмы.

Мистер Баддикомб снял пальто.

— Ну ладно, — сказал он, потирая руки, — раз уж вы так просите… надеюсь, мне будет что рассказать внукам.

Ньют снял кастрюлю и мягко положил руку на дверную ручку.

— Я надеюсь, — сказал он.

— Так, открываем.

Ньют услышал тихий скрип.

— Ну что там? — спросил он.

— Здесь два вскрытых письма и… о, третье… адресованное…

Ньют услышал, как хрустнула восковая печать и что-то звякнуло об стол. Чуть погодя послышался сдавленный вздох, грохот упавшего стула, и топот бегущих ног, а потом хлопнула входная дверь и взревел мотор машины, уносящейся прочь на предельной скорости.

Ньют снял кастрюлю с головы и вышел из своего укрытия.

Он взял в руки письмо и абсолютно не удивился, прочитав, что оно адресовано мистеру Д. Баддикомбу. Он развернул послание.

В письме говорилось:

«Получи флорин за доставку, законник, да уноси ноги быстрее, покуда мир не познал правду о тебе и содержанке твоей Спиддон, прислуги на все руки, коя стучит по буквопечатательной штуковине».

«Получи флорин за доставку, законник, да уноси ноги быстрее, покуда мир не познал правду о тебе и содержанке твоей Спиддон, прислуги на все руки, коя стучит по буквопечатательной штуковине».

Ньют взглянул на другие письма. Похрустывающее послание, обращенное к Джорджу Кранби, предупреждало:

«Убери свои воровские лапы, господин Кранби. Или я всем поведаю, как ты надул вдову Плашкин в Михайлов день, и все познают, какой ты скаредный и чванный охотник до клубнички».

«Убери свои воровские лапы, господин Кранби. Или я всем поведаю, как ты надул вдову Плашкин в Михайлов день, и все познают, какой ты скаредный и чванный охотник до клубнички».

Ньюта заинтересовало, при чем тут клубничка. Он был готов поклясться, что речь шла не о ягодах.