Решётка за моей спиной со скрипом захлопнулась. До меня донёсся щелчок потайного механизма.

— Если ты умрёшь, как мы выберемся отсюда? — настороженно уточнила у Юджина.

— Спасибо, что веришь в меня, милая! Всегда знал, что ты — моя самая преданная фанатка! — зубоскалил это гад чешуйчатый. — Да не бойся, эта решётка удержит любого василиска, кроме того, в чьих венах течёт кровь Кшесов. А нашего правильного мальчика ты не могла не узнать.

Юджин уже было отошёл от решётки, но повернулся и на удивление серьёзно произнёс:

— Ты знаешь, приятно было иметь дело хоть с кем-то, кто держит слово и не оставляет за собой горы трупов. Ты — прелесть! — в мою сторону полетел шутовской воздушный поцелуй.

Его шаги ещё какое-то время раздавались в тишине коридоров, но вскоре затихли. Я прошлась по камере в полумраке, рассматривать было решительно нечего. Подобрала два кристалла, оставленные для пленника, они болтались на цепочках. Надела их на шею, удобно, не потеряются. Шприц придвинула поближе к себе и села на противоположный край дощатой лавки. Мерное посапывание Анджея Кшеса, а это был именно он, убаюкивало. Я сквозь ресницы рассматривала его. Ран не видно, цепей и сковывающих кандалов тоже. Пленник вполне уютно спит, завёрнутый в какие-то чёрные тряпки. Зачем это всё Юджину? И тут же одергивала себя, многие знания — многие печали, или как говорил папа: «Меньше знаешь — кошмары не мучают». С этими мыслями я соскользнула в сон.

Проснулась от незнакомых голосов, раздающихся в тишине пустых подземных коридоров.

— Пойдёмте отсюда, а? Тут жутко… — чей-то испуганный неуверенный голос.

— Слизняк ты, вот кто! Наверху мы уже обследовали всё поместье! А сюда ещё не забирались! Дед говорит, здесь где-то есть камера, которая может удержать любого василиска!

— Так уж и любого? — сомневающийся голос.

— Всех, кроме нашей кровной линии! Всё потому, что мы избранные! Нас ничто не может удержать!

Голоса приближались, и мне это не нравилось. Хотелось спрятаться, но прятаться здесь было негде. Я пыталась сообразить, который сейчас час, но внутренние часы под землёй сбоили. Попыталась шёпотом вызвать Юджина, но ответом мне была тишина и приближающиеся шаги. Ничего путного я уже придумать не успевала. Ширина лавки едва вмещала Анджея, но я максимально втиснулась между его телом и стенкой, накрывшись полой его чёрного плаща и притворившись такой же спящей.

Большого труда стоило выровнять дыхание, когда сердце колотилось как умалишенное.

«Меня здесь нет! Пожалуйста, меня здесь нет!»

— О! Ты посмотри! Я же говорил, дед нам не врал! Он никогда не врёт! — уверенный самодовольный голос.