Пальцы разжал, и девушка в прыжке развернулась и вскрикнула: тащивший её свалился ничком на землю, потому в него вцепились, повиснув на спине, сразу три измигуна! Человек, то ли телохранитель из всадников, то ли оборотень-арбалетчик, защититься не мог, потому что его рвали даже в его падении.

Сама завопив так, что крик немедленно осип в хрипение, Алиса упала на колени и указательным пальцем ткнула в распяленную пасть ближайшего измигуна, который мельком глянул на неё. Не обращая внимания на отвалившуюся, словно пиявка, ночную тварь, Алиса подскочила ближе к упавшему и, не раздумывая и не боясь последствий, а может забыв о них, злобно пнула того измигуна, который сидел на пояснице упавшего человека. Тварь взвизгнула и стремительно подняла голову вместе с угрожающе вскинутыми лапами — тускло блеснули в предрассветном мареве длинные когти. И сверкнули в пламени новой вспышки — стрела влетела в пасть второго измигуна.

Тварь не успела свалиться, как закричала от боли вставшая было Алиса. Третья впилась когтями в её ноги и начала подниматься по ней, будто древесный зверь по стволу, так глубоко вонзая когти в плоть, что ноги горели теми же вспышками. Измигун визжал и поднимался так шустро, что не давал сделать и шагу…

Какое там — ударить его огненной стрелой?! Алиса вообще забыла обо всём, к чему готовилась, от жесточайшей боли!

— Алиссия! — разъярённо закричали где-то близко.

Но перед глазами темнота зашаталась, а потом вдруг замерла, когда чудовищные когти такого маленького зверя вылезли из последних ран, и измигун, в одно мгновение внезапно отяжелевший, грохнулся у ног.

Ничего не понимая, не соображая из-за боли, Алиса только смотрела, как упавший и неожиданно подползший к ней человек с трудом выдрал из рухнувшего измигуна нож, а потом сам снова упал — рядом со сдохшей тварью. И тогда, чисто на инстинктах, девушка сама, помогая себе руками и опираясь на все ближайшие кусты, села на землю, готовясь встречать следующих тварей и защищать раненого не то человека, не то оборотня. Села так, как помнила направление к избушке, от которой могут поскакать к ним твари.

И во вздыбившихся мозгах только одна мысль: какого чёрта они ждали предпоследнего дня перед появлением измигунов из яиц?! Какого чёрта они сразу не прострелили огнём матку?! Видели же отчётливо все центры!

Кто-то со стороны, голосом дана Регана, суховато объяснил: это надо было, чтобы потом испробовать семицельный выстрел на уже взрослых измигунах.

…Впереди — она с трудом подняла словно обожжённые, сухие глаза — горела избушка пасечника, загорались деревья и кусты. На остатках реальности, погружаясь в дым и бред, Алиса не дышала, а сипела: была договорённость, что нечаянно выпущенный огонь, нечаянно допущенный пожар маги-огневики будут собирать в личные запасники силы. Но сейчас она элементарно не могла вспомнить, что надо для этого сделать. Поэтому всё, что могла, только сидела, в ожидании ночных тварей, на которых можно направить указательный палец и не пустить к такой лёгкой добыче, как это живое существо, которое чуть ли не бездыханным лежало у её ног…