Но результат оказался впечатляющим – роскошные фантазии Фэрбенкса и Абдуллы воплотились на экране. Съемки привлекли огромное внимание – на площадке появились многие знаменитости, в их числе бейсболист «Бэйб» Рут и балерина Анна Павлова. За двадцать восемь недель Фэрбенкс не только проделал множество трюков, но и использовал огромное количество революционных техник. В одной из сцен авторы предвосхитили «Кинг-Конга». Когда появлялась гигантская обезьяна, стражников изображали дети. А когда обезьяны в кадре не было, роли играли взрослые. Таким образом обезьяна нормального размера выглядела намного крупнее; сходные трюки проделывали и в сценах с упомянутым культовым монстром. В своих мемуарах режиссер Рауль Уолш утверждал, что придумал иллюзию волшебного ковра, наблюдая за строительными работами в Лос-Анджелесе: там он увидел сталевара, едущего верхом на балках, которые поднимал огромный кран. Уолш установил аналогичный кран на сцене и добавил подвесной шкив, ковер с вплетенными в него стальными ремнями и множество тонких проводов. Подходящие ракурсы камеры и монтажные приемы обеспечили последние штрихи в этих запоминающихся эпизодах. Биографы Фэрбенкса раскрыли и особенности трюков в сцене с подводным царством и с огромными горшками… Теперешних зрителей вряд ли удастся этим удивить, а вот богатство фантазии по-прежнему впечатляет: великолепный дизайн (ворота Багдада поистине незабываемы!), тысячи статистов, поразительно быстрая смена трюковых сцен и неукротимое воображение создателей фильма – вот слагаемые успеха «Багдадского Вора».

Фильм занимает девятое место в списке десяти величайших картин жанра фэнтези. В июне 2008 года он был включен в список лучших картин Американского киноинститута (немых фильмов в этом списке всего два – вторым стали «Огни большого города» Чарли Чаплина). В 1996 году «Багдадский Вор» был внесен в Национальный реестр фильмов Библиотеки Конгресса – теперь культурное, эстетическое и историческое значение жанровой картины признало и научное сообщество. Фильм давно перешел в общественное достояние, но в два с половиной часа не уместились многие находки соавторов, и далеко не все литературные идеи удалось воплотить на экране.

Поэтому роман Ахмеда Абдуллы (который, строго говоря, не является новеллизацией сценария) заслуживает читательского внимания. Писатель показал, как восточная фантазия может стать частью «западной» культуры и при этом сохранить ориентальную ауру. В книге мы погружаемся в чужой мир, но мир этот полон смутно знакомых образов и идей, намеков и подсказок. Легенды и предания Востока и Запада сплетаются в сложный узор, похожий на рисунок на персидском ковре…