Но ничего подходящего на ум, как на зло, не шло. Только пробовать наобум менять эволюцию растения, подбирая способ вытянуть яд и очистить землю.

Будь у меня хоть немного времени, что-нибудь я бы наверняка придумал. Как минимум, попытался бы повторить тот же фокус, что проделал с листьями, начав перерабатывать некротический яд. Но… время! Слишком долго, да ещё и в таких условиях!

— Жгауаиша. Ы-ом умех-хе…

Надо же, с каждым разом чуть лучше. Скоро благодаря мне даже кадавры нормально заговорят.

Совиная мудрость.

Что-то в голове будто щёлкнуло. Мне стало заметно спокойней, а мир стал казаться чуть проще. Возможности и взаимосвязь событий стали заметны намного ярче, и начал вырисовываться некий план.

Способность была… странной. Она вроде как ничего не меняла — я не стал умнее, не вспомнил какую-то хитрую фишку, услышанную где-то краем уха в далёком прошлом. Нет, я просто.. будто стал смотреть чуть шире на вещи. Чуть более отстранённо и чуть.. хитрее что-ли?

— Кель, — тихо сказал я. — Будь готов прорываться через всю эту нечисть.

— Прорываться?

— Они что-то сделали с почвой.

— И не только, — подал голос Мерлин. — Гляньте-ка туда.

Алхимик зажёг на пальцах световой луч и указал им наверх, где маленькие плоские существа, напоминающие раздавленных моллюсков, медленно ползли по остаткам стены вверх. Кажется, именно эти твари вызвали то странное ощущение, словно мы внутри гигантского монстра и жизнь нас окружает.

Я поднял голову ещё выше.

Как бы локация не походила на сад под солнечным небом, никакого неба над нами, конечно же, не было. Из-за яркости долго смотреть на здешнее освещение я не мог, но странных тварей это не сильно беспокоило. Маленькие муталиски наползали сверху, прикрывая свет своими телами.

Если так пойдёт дальше, твари перекроют освещение где-то через час с лишним. И тогда растениям придётся худо. Кое-кого я успею адаптировать под недостаток света, но точно не всех.

— Что будет, если мы сдадимся?! — спросил я у кадавра.

— Ты серьёзно? — скривился Кель.

— Нет, конечно, — тихо шепнул я. — Просто тяну время.

— Да оно и само время потянуть не против, — заметил Мерлин.