— Фонарь есть? Ориентир направления движения показать.

— У меня нет. Сейчас ребят поспрашиваю.

— У меня есть. В БТРе. Сейчас принесу, — Стержень быстрым шагом направился к выходу, который уже был открыт и охранялся Котом и Умником. Зеленый пошел следом.

— Смотри, Костыль, малец, не стал тут ждать, пока сходят за фонарем, пока принесут, а следом пошел, чтобы быстрее наверх отнести. Ребята сюда из лагеря для трудных подростков попали. Вроде как, в своем мире плохими были, трудновоспитуемыми. А здесь у людей быстро и очень ярко проявляется их настоящая суть. Мало, конечно же, я с ними пообщался, но и за этот период времени понятно, что хорошие люди собрались.

— Время покажет.

— Улей покажет, Костыль.

Подсвечивая себе под ноги, мимо быстро пробежал Зеленый, скрывшись в лестничном проеме колокольни.

— Пошли встречать наших. Давай на центральный вход, чтобы они тут затор во дворе не организовали.

Через десять минут, безжалостно давя колесами парковый кустарник и розы на клумбах, к входу подъехал бортовой УРАЛ, именуемый в народе «лаптежником», за очень широкие шины колес. В темноте послышались голоса, прыгающих из кузова людей, звон амуниции, хлопанье дверей кабины.

Рядом разворачивались автобус «ЛАЗ», ГАЗ-66 с установленным кунгом, и две легковые «Нивы».

Люди подтягивались ко входу.

— Народ! А вы не подохренели? Или расслабились и забыли, где находитесь? — Ахрип завелся с пол оборота. — К теще на блинах собрались? Матрос! Марьяна! Вы что творите? Фары, шум двигателей, там еще кто-то в темноте анекдоты травит! Охренели! А ну, быстро, навели порядок! Тишина и охрана. Где Воробей?

Вмиг наступила полная тишина, нарушаемая стрекотом сверчков.

— Извини, Ахрип, наверно расслабились, — Марьяна, потупив взгляд, вышла вперед, готовая принять на себя гнев старшего. — Командир метров за триста от сюда спрыгнул с парой бойцов, проконтролить, вдруг, кто по следу увязался за нами.

— Любой, даже самый захудалый лотерейщик, запрыгнув в кузов на ходу в темноте, всех бы порвал. Новички, которые в церкви собрались, и то осторожней себя ведут. Матрос, пока командир подтянется, сдвоенные посты возле техники и кого-то с «ночным виденьем» на колокольню наблюдателем.

— Угу. Я быстро.

— Быстро только проблемы возникают. Остальных — во внутрь.

Воробей подошел через пятнадцать минут. У одного из шедших с ним бойцов, была от виска до подбородка порвана щека. Прижав к ране рулон бинта, он пытался остановить кровь.

— Две твари по следу таки шли за нами. Бегун с прыгуном. Я бегуна привалил тихонько, а этот, — Воробей кивнул на раненого, — засмотрелся и получил в лицо лапой от прыгуна. Сам виноват.