Двухстворчатая деревянная дверь без таблички, с потертой бронзовой ручкой. Капитан пару минут топтался перед ней, чувствуя странную нерешительность, затем мотнул головой и, усмехнувшись, постучал.

– Входите, не заперто! – донеслось из-за нее.

Капитан набрал воздуха, словно готовясь к глубокому нырку, и распахнул дверь.

Просторный кабинет с большими окнами. Посередине длинный стол со стоящими вокруг стульями. В одном углу чертежная доска, почему-то завешанная белой тряпкой, в другом небольшая металлическая печка, труба которой выведена в дыру над окном. Рядом с ней стоял высокий темноволосый человек в сером свитере с высоким воротником и в черных форменных брюках.

Повернувшись на звук открываемой двери, он несколько мгновений вопросительно смотрел на незнакомца, затем в его глазах мелькнул огонек узнавания.

– Алай?!

– Рад снова вас видеть, господин Эйтан.

Часть первая Покой нам только…

Часть первая

Покой нам только…

Глава 1

Гражданская война расколола страну практически надвое. И если западная ее часть поддержала новую власть в лице бывшего главы ГУВБИ канцлера Карнота, то восток остался верен императору. Естественно, это разделение было чисто условным, так как и там и там находились люди, искренне симпатизирующие противоположным сторонам. Вскоре это дало о себе знать, и установившееся в первые месяцы хрупкое равновесие (имперцы на востоке, карнотовцы на западе) рассыпалось точно карточный домик. Страна стала походить на пылающее лоскутное одеяло.

Дело осложнилось тем, что разгромленные недавно ястанцы решили воспользоваться моментом и нанесли неожиданный удар. К счастью, вдоль границы сохранилось достаточно боеспособных дивизий, которые не только смогли остановить наступление противника, но и обратить в бегство. Тем не менее это были последние победы агонизирующей империи, на долгих пять лет погрузившейся в смутное время. Порой создавалось такое впечатление, что воевали все и со всеми, и какое-то подобие порядка сохранялось лишь вокруг более или менее крупных городов. Власти с той и другой стороны пытались этому препятствовать, но удавалось это с большим трудом. Не помогла даже жесткая диктатура, введенная на землях, находящихся под властью канцлера.

Голод, разруха и опустошение пришли в некогда процветающую страну, кося ее население хуже пуль расплодившихся бандитов. Страна стала распадаться, окраинные области все чаще провозглашали свое отделение, ибо их губернаторы возомнили себя истинными правителями. Все это только ухудшало положение. Лишь к концу третьего года смуты впервые появилась надежда. Уставший народ стал сам объединяться, создавая ополчения, дабы дать отпор обнаглевшим бандитам, мародерам, самозваным царькам и прочему сброду.