Письма.

Мне писали все. Даже Джайлз!

Они любили меня и были мне благодарны. В тот вечер по всему Одду разносилась веселая музыка. Они танцевали. И даже устроили настоящий пир на площади.

Праздник в мою честь.

Они благодарили меня, свою Королеву.

Королеву их Сердец.

Однажды, когда я наконец пришла с первым приказом об изменениях работы Академии, я застала в садах декана Мунлеса. Он разговаривал с Сеерой обо мне. Спрятавшись в зарослях, я подслушала их разговор.

— Но мой повелитель… в нашем мире годами существовал установленный вами порядок. Вы лично прописывали все законы и правила. Создавали устои. Традиции. И теперь ваша жена все меняет. Подумайте…

— Не забывайтесь, декан Мунлес. Вы верно подметили, она — моя жена. И я ей доверяю.

— Но она из другого мира. Она пробыла у нас всего несколько дней. Не забывайте, что она начинала жить здесь, как пленница.

— Милантэ Мунлес, то время прошло. Айседора — Королева. И она твоя Королева. Не забывай об этом. Лучше позаботься о своих обязанностях. Я лично контролирую каждый ее шаг.

— Лорд Сеера, люди ее поддерживают. На ее стороне все больше сторонников. На ее, а не на вашей, господин…

— И что с того? Я рад, что мою жену любят. Рад, что жители Одд боготворят свою Королеву. К тому же ее реформы принесли нам плоды. Видимо, я сам был где-то строг с рабочими в шахтах. Следовало сразу сделать им щадящие условия. И тогда бы они давали нам больше добычи. Сейчас работа идет с небывалым усердием. Эти послабления не расслабили рабочих, а стимулировали. Теперь не будет восстаний, о которых ты мне так часто говорил, готовый их подавить. Бунта не будет. Они любят Айседору. Ей пишут письма. В ее честь устроили праздник. Я знал, что с ее появлением наша жизнь наладится.

— Повелитель, как вам будет угодно. Я просто предупреждаю.

— О чем, Мунлес? Скажи мне прямо. О чем ты хочешь меня предупредить?

Декан какое-то время молчал. Он не решался прямо сказать о чем-то Сеере. Но потом я услышала:

— О том, что она может занять ваше место, повелитель.

Ох, и зря ты так, Мунлес! Ох, и зря!

— Декан Милантэ.

Голос Сееры прозвучал грозно и холодно, словно на дне океана раскололся ледник.