Сгоняли отобранных людей в кучку и выводили за территорию порта – там специальный загончик для такой цели имелся. С высоким забором. Заводили туда, запирали решетчатые двери… и все.
Ветер и холод доделывали все остальное. Рационально и зарядов тратить не нужно. Никого рядом нет, так что и орать можно хоть до посинения – никому это не мешало.
Обычно после долгого пути по морю выбраковке подвергалось до десяти-пятнадцати процентов всех прибывших – и это считалось нормой.
Лязгнули, опускаясь, сходни – их две.
И зашаркали ногами люди, выходящие из трюмов.
Присмотришься сверху – все как обычно.
Серые шеренги солдат почти недвижимы. Только белые комбинезоны ронгов перемещаются туда-сюда.
Первая сотня прошла, перерыв.
В сторону отвели человек пять.
Прочие скрылись за забором пакгаузов.
Вторая сотня.
Традиционно капитан корабля вперед выпускает самых сильных пленников – показывает товар лицом, так сказать…
Третья, четвертая…
Смотрят на них сверху двадцатимиллиметровки с мостика, сторожат каждое движение людей. Понимают те – здесь их последняя пристань! Со Штормовых островов никто еще не вернулся домой! И поэтому ждут стрелки у установок, нечего пленникам терять! Рванись в сторону – и ударят очереди стальных пуль прямо в толпу.
Тут тоже хитрость есть… скорее – тоже обычай.
Упал застреленный при побеге пленник на пирс – все, приняли его здесь. Плати как за живого! Традиция, мать ее…
Шестая сотня пошла – тут уже больных больше. Растет кучка людей слева от серых шеренг.
Всего их было семьсот двадцать два человека.
Сворачиваются серые, только двое офицеров в сопровождении еще нескольких солдат направляются к трапам. Таков порядок, должен командир конвоя лично подтвердить количество прибывших. И капитану свое почтение засвидетельствовать. Только после этого команда на берег сойти может. А на борту встанут часовые из охраны порта.
По общим сходням мы не идем – сие есть неуважение к офицеру! По ним же пленников на борт принимают, и по ним они корабль покидают. Отдельный трап нам с борта спускают, этим путем и поднимаемся.