Даже не знаю, что тут сказать. С одной стороны, мне кажется, что присутствует некоторая несправедливость, но с другой стороны, возразить-то нечего. Неплохо Генрих нас всех прополоскал, но всё по делу, даже Урбан не стала скандалить.

— У меня нет возражений, — ответил я. — Поздравляю, Мина!

В трактире было шумно — может быть, и не так шумно, как в выходной, но вечер пятницы тоже время оживлённое. Маркел устало вытянул ноги, благодарно кивнул улыбнувшейся ему молоденькой подавальщице, отхлебнул холодного пива и ощутил наконец, что в жизни есть и приятные моменты.

В трактире «Сотня на привале» собирались в основном ветераны княжеской дружины, ну и старослужащие тоже. Салагу отсюда могли и выпроводить пинком под жопу, вольников здесь не уважали и обычно просто не пускали, а на дружинников семейств всего лишь недружелюбно косились. Впрочем, дружинников Арди уважали и княжеские ветераны, так что Маркел Гулевич, десятник сотни Сигурда Йенсена, чувствовал себя здесь вполне комфортно.

Он понемногу прихлёбывал пиво, прикрывая глаза от удовольствия, и успел выхлебать полкружки, когда подавальщица появилась снова и начала выгружать на стол содержимое подноса.

— Маркел, здесь Дрозд, в дальнем углу сидит со своими, — тихо предупредила она его.

— Да и бес с ним, — вяло махнул рукой тот. — Спасибо, Катюша, разберёмся.

Суточные щи сегодня были особенно хороши, и он почувствовал, как всё напряжение сегодняшнего трудного дня бесследно уходит, сменяясь тихим блаженством пятничного вечера. Большая тарелка уже почти опустела, когда на лавку напротив по-хозяйски уселся крепкий парень в форме княжеской дружины. Лицо его через весь лоб до самого рта пересекал грубый шрам, хотя глаз остался целым.

— Ты чего здесь забыл? — резко начал парень, недружелюбно уставившись на Гулевича. — Ты ещё не понял, что вашим здесь не рады? Сам уйдёшь или выкинуть тебя за шкирку?

— Иди в жопу, Дрозд, — меланхолично ответил Маркел, отодвигая пустую тарелку из-под щей и приступая к гуляшу с перловкой. — Устал я, понимаешь, нет? Завтра тебе морду набью, если в прошлый раз не хватило.

Яцек Дрозд жизнерадостно заржал и спросил уже другим тоном:

— Тяжёлый день, Маркел?

Тот только махнул рукой, поморщившись, и спросил совсем о другом:

— Яцек, вот мне интересно — ты чего шрам не уберёшь? Или специально его оставил чтобы пострашнее выглядеть?

— Просто у тебя как — взял и убрал, — удивился Дрозд. — Это денег стоит, а я пока ещё не командир дружины, чтобы лишними деньгами швыряться.

— Да? — удивился в ответ Маркел. — А у нас шрамы от боевых ранений убирают бесплатно. Правда, очередь надо подождать. Только женщинам без очереди.