— Да, я поняла ситуацию. Я свяжусь с шерифом Сервантес.

— Подождите, шериф. Оно сработало?

Геката нахмурилась.

— Работал ли щит как положено? — продолжал сыпать вопросами Шрив. — Все ли в порядке со всеми? Радиация не проходит?

— Наш… мм… пользователь занес немного радиоактивного вещества внутрь поля, но в этом нет вины щита Шрива, — сказала Геката. — Насколько мы можем судить, он работал отлично.

Максим Шрив закатил глаза, его болезненные морщины разгладились. Казалось, вся его жизнь получила оправдание. Потом он вспомнил о нас.

— Я хочу, чтобы вы мне подробнее рассказали, как обстояло дело, — заявил он довольно бодро. — Если наше устройство послужило спасению от катастрофы и никто не поджарился, мы тем более хотим получить все материалы!

— Через несколько часов мы возвратим вам устройство, и, конечно, мы очень благодарны, — сказала Геката. — Надеюсь, через неделю мы сможем изложить вам всю историю, но даже тогда она на какое-то время, вероятно, будет конфиденциальной.

— Тогда все в порядке. До свидания, шериф, э-э… Бауэр-Стенсон. — Он исчез.

Она не обернулась.

— Что теперь?

— Велите вашим людям пустить пилота внутрь, — сказал я.

— Пилотов. Помимо Санчеса, там звучал еще чей-то голос. Будет лучше, если их пригласите вы, Принц из Чужой Страны!

— Хорошо.

— У них на корабле есть камеры, — заметила она.

— Гм… ладно. Геката, сколько у вас здесь людей?

— Шестеро моих полицейских. Они готовятся изучить тело. Двое из персонала «Гелиоса». Они помогали запрятать «Модель двадцать девять», значит помогут и вытащить ее наружу. Есть два полицейских лемми…

— Понятно. Вот что мы сделаем. Один лемми незаметно улетит. Потом второй зависнет тут, пока первый прилунится обратно. Нам нужно облако пыли и быстрая подмена полицейских лемми, пока ваши люди достанут «Модель двадцать девять».

— Надеюсь, игра стоит свеч.

Она встала и, протянув руку, соединилась через мой телефон с лунными копами снаружи.