Такое поведение было достойно как минимум уважения. Девушка мяла в руках платок, опустив глаза.

— Я хочу, чтоб вы знали — не я подсылала к вам родителей. Я бы никогда, слышите — никогда не стала навязываться! Они поступили подло, читая мой дневник и подслушивая под дверью… Не докучала вам на занятиях, и впредь не собиралась. Вы не виноваты в моих чувствах. Я ведь не дурочка, знаю — это всё ок-си-то-цин, верно?

Черт побери, она была действительно хороша! Яркие, небесного цвета глаза, гордая посадка головы, обычно ироничный, но сейчас печальный разлет бровей… Голубое легкое платье, скромное, но не могущее скрыть стройной фигуры и привлекающих взгляд округлостей, изящная шляпка с вуалью — да что ж это такое?

— Я благодарна судьбе за то, что это были именно вы, а не какой-нибудь подлец. Молю Бога, чтобы мы с вами встретились — через два, три, пять лет. И могли поговорить как равная с равным— она посмотрела мне прямо в душу.

В горле у меня стоял ком. Я понятия не имел, что делать. Эта ситуация была, пожалуй, самой кошмарной из всех, что я испытал за прожитые мной четверть века.

— Что же вы молчите?..

— Лиза, вы лучшая девушка в мире. Умная, красивая, живая… Вы достойны счастья — и оно у вас будет. Не обижайтесь на своих родителей — они хотели как лучше. И — простите меня, ради Бога! — я позволил себе взять ее за руку и поцеловать холодные костяшки пальцев.

Она не отнимала руку до последнего.

Запрыгнув на подножку отправляющегося поезда, я запнулся, и могучая рука в железнодорожной форменке втянула меня внутрь.

— Сбежал от нее? — глянул на меня проводник, — Дурень, твоё благородие. Хорошо, что не в моем вагоне едешь, а то я б тебе в чай плюнул.

Да я бы и сам себе в чай плюнул, если бы с этого был хоть какой-то толк.

Тонкая девичья фигурка стояла на перроне и смотрела вслед уходящему поезду.

* * *

— Мое мнение — автор никогда не служил в армии, — господин с козлиной бородкой был из тех людей, которые говорят не интересуясь, желает ли собеседник продолжать общение, — Понятия не имею, что они нашли в этой книге. Бесталанная писанина, пародия на литературу. Как ещё этот опус цензоры не зарезали? Император играл на скрипочке по кабакам Варзуги! Бред какой, каждый знает — его тевтонские кузены…

Я внезапно понял, что он рассказывает мне про мою же книгу.

— Его тевтонские кузены плевать хотели на Империю после того, как было заключено перемирие, — сказал я, — Да и до этого мы их интересовали только с точки зрения земельных ресурсов и полезных ископаемых.

— А вы специалист? — его бородка задиристо дернулась вверх, — Ученый?