Он прикрыл глаза от приступа тошноты.

– Не двигайся, Дез. – Эйвери склонилась над ним, целясь в лицо из винтовки.

– Эйвери…

– Я не хочу причинить тебе вреда. – Блондинка внимательно осмотрела его. – Ты вспомнил, не так ли?

– Да.

Глава 100

Глава 100

Шарлотта порылась в стоящем в кладовке старом шкафу для документов.

– Она где-то здесь, вместе с другими вещами, которые я храню как память…

Отец покосился на Пейтон, как бы спрашивая: «К чему это все приведет?»

Шарлотта вытащила из нижнего ящика старую видеокассету. В комнате стоял небольшой телевизор старого образца. Шарлотта вставила кассету в видеомагнитофон и нажала клавишу воспроизведения.

– Съемка была сделана в день гибели Эндрю. – Шарлотта взглянула на появившееся изображение. – Он находился в Уганде, на пути в Капчорву – последнюю точку поездки.

На видео Эндрю ехал на заднем сиденье внедорожника, машина тряслась по проселку, поднимая облака пыли. Волосы у него были почти черные, как у сестры, но черты лица меньше напоминали азиатские, – он скорее выглядел англичанином, как их отец и отец их матери.

– Капчорва – небольшой поселок на востоке Уганды, – прокомментировала Шарлотта, – примерно в двадцати четырех милях от границы с Кенией. В те времена там проживало всего несколько тысяч человек, однако множество жителей окрестных деревень приезжали каждый месяц на базар и в больницу.

– Это было в 1991 году, – продолжала она. – Мы только-только начинали понимать всю опасность ВИЧ и СПИДа. Вирус существовал необнаруженным несколько десятилетий. Он быстро распространился в семидесятые и восьмидесятые годы, инфицировав миллионы людей по всему миру, не имевших понятия, что они больны. Носители нередко жили годами, если не десятилетиями, не обнаруживая у себя симптомов, не отдавая себе отчет, что заражают супругов и других лиц. Вирус привел к смерти девяноста девяти процентов зараженных. Существующие методы лечения лишь замедляли его прогрессирование внутри организма.

Со стороны Эндрю было мужественным поступком приехать в эти поселки и деревни, оповестить местных жителей, что их соседи гибнут от смертоносного заболевания и что сами они, возможно, тоже заразились. Но кто-то должен был это сделать. Другой надежды остановить пандемию не было.

– Вы тоже в этом участвовали? – спросила Пейтон.

Шарлотта кивнула.

– Я ждала его возвращения в Кампале.

На экране появился интерьер ветхого здания. Угандцы сидели на потертых деревянных скамьях на фоне стен с облезающей белой краской. Над головами жужжали два потолочных вентилятора. Люди обмахивались в ожидании выступления. Сцена напомнила Пейтон сельскую церковь где-нибудь на самом юге Америки – в Алабаме или Миссисипи. Вполне уместная аналогия: собравшиеся в своем роде были «апостолами», главами общин. В комнате сидели врачи, медсестры, полицейские, учителя, сотрудники ассоциации семейного планирования, члены комитета сопротивления и поселковые старосты, все они пришли прослушать выступление, от которого зависела жизнь и смерть их подопечных.