Сама не участвовала, бог миловал, но рассказы слышала. О том, как воспринимается и факт ранения, и все то, что его сопровождает. Как ни странно, боль в данном случае почти ни на что не влияет. И даже ощущается лишь отчасти. Потому что на неё нет времени и сил. Потому что все внимание направлено в одну-единственную сторону.

Как сбивчиво и неохотно признаются в задушевных беседах сами пострадавшие, при любом повреждении песня тут же начинает словно вытекать из тела. То есть, рабочий контур начинает спонтанно фонтанировать. Что вполне объяснимо: нервной системе обязательно требуется время на коррекцию ситуации. Иногда, увы, довольно длительное. Но когда все, что тебя составляет на данный момент – это острейшее чувство потери, разумные доводы не котируются. И можно быть хоть тысячу раз мысленно готовым к происходящему, животный страх оказывается сильнее.

Поэтому подготовка к плановым хирургическим вмешательствам, не предполагающим отрезания и усекновения, иногда напоминает настоящие танцы с бубном вокруг психики. Самый оптимальный вариант – брать врасплох. С применением седации разного уровня тяжести. Чтобы ни в коем случае не успеть раскинуть мозгами.

С экстренными мерами все сложнее и печальнее. Ну, на то они и экстренные. Поэтому если бы мне сообщили о ранении Лео сразу, как только он попал в хирургию, наверное, к концу операции я бы устала считать седые волосы на своей голове. Не говоря уже о том, что счастливая совместная жизнь при таких обстоятельствах отменилась бы, не начавшись. Даже подумать о том, чтобы…

Правда, добрые известия благополучно ввели в не меньший ступор, причем, не меня одну. Коллегия даже командировала лучших специалистов для изучения обстоятельств и всего прочего. Уж не знаю, чем и как Лео отбрехивался от них, в ответ на свой вопрос я лично услышала только что-то вроде «не могу об этом говорить». С очень своеобразным ударением на «не могу». И вот этот нюанс совершенно точно имел психосоматическую природу, потому что одновременно взгляд мистера Портера ощутимо остекленел.

Я посмотрела, подумала и решила не давить на эту мозоль. Какой смысл? Жив, здоров, готов к труду и обороне. Чего ещё можно пожелать?

Так что, благодаря интересу со стороны врачей и Коллегии, несколько дней после реанимации Лео не мог достать вообще никто, кроме меня, на правах невесты. И племянников. Хотя последние посещали дядю с визитами, больше похожими на деловые, а не родственные. И если в отношении Кэтлин, как семейного юриста, это было понятно: приходилось оформлять кучу всяческих документов, то Валентин…