– Да, спасибо. Это все, что нужно было забрать?

– Через неделю снова накопится, тогда и заходите.

Ага, непременно.

Пожалуй, это была моя последняя надежда. Разумная, логичная, основательная и… Катастрофически погибшая. Нет, если уж заметать следы, так от начала и до конца, это я понимаю. И все-таки, почему бы хоть один раз, всего один раз, Господи, слышишь? Ты играешь честно, согласен. Но неужели так уж никогда и никому не поддаешься?

* * *

Хозе во дворе не наблюдалось. Более того, он не появился ни через пять, ни через пятнадцать минут. Учитывая, что архивные исследования задержали меня намного дольше, чем требовалось для перевозки мусора, можно было начинать беспокоиться. В конце концов, лифты, как и все в этом мире, имеют привычку ломаться.

В отдел попечения пришлось подниматься по лестнице. С тележкой, чтобы иметь возможность объяснить свое присутствие на этаже. И она недолго оставалась пустой.

– Ну слава богу, а то я уж хотела закрывать! - в растянутый на креплениях мешок дружной стаей полетели лохматые папки.

Спрашивать, не видели ли тут где-нибудь рядом Хозе, было уже лишним делом. Оставалось только терпеливо ждать, пока тараторящая о ненормированном рабочем дне женщина опустошит шкаф с потерявшими актуальность документами. Бумаги набралось порядочно, но все же меньше, чем в библиотеке, и везти груз было легко. Правда, торопиться я не собирался. Плелся по коридору нога за ногу, гадая, успеет ли напарник за это время утолить свою тягу к развлечениям. Конечно, поиски можно было продолжать и дальше, но свободно гулять по этажам? Несколько рискованно. Кто знает, вдруг ещё каким отделам и секторам приспичит вынести мусор?

Вечером муниципальный совет, наверное, ничем не отличался от любого другого учреждения: часы пробили семь, служащие прошелестели на выход, и жизнь остановилась. Кое-где раздавались звуки уборки и шаги припозднившихся работников, но они едва-едва разгоняли тишину. А вот голоса в ближайшем ответвлении коридора прозвучали вполне ясно.

– Позвольте вам представить общественного консультанта, сеньориту Толлман. Она, как непосредственно занятый в проблеме специалист…

Джозеф? Что он здесь делает? То есть, это нормально, когда сенатор посещает подчиняющийся ему орган власти, но где все остальное, полагающееся случаю? Кортеж, свита и прочие милые мелочи?

– Очень приятно.

– И мне, сеньора.

Голосок Глории как-то странно дрожит. Волнуется девушка? Ну ещё бы! Не каждый же день с высшими лицами приходится разговаривать. Зато вторая женщина вполне спокойна. Как дремлющий аллигатор. И кажется, где-то я уже слышал этот характерный акцент.