Роза встала с половиной линии жизни. На всякий случай я приготовилась снова укусить её, но этого не потребовалось. Девушка недовольно глянула на меня и молча уселась неподалёку восстанавливать выносливость. Благодарности за то, что я не бросила её, хотя имела на это полное моральное право, ждать не приходится. Думаю, этого не произойдёт никогда.

— Нас уже хватились, — сказала ей. — Пойдём.

— Угу.

Вся воинственность Розы сменилась угрюмой злостью. Сейчас она уже не нападёт, но до конца путешествия мне следует почаще смотреть за спину.

В полном игнорировании друг друга мы нагнали товарищей. Вполне вероятно, они посчитали странными перемены в нашем поведении, но выпытывать подробности не стали. Видно без подсказки, что ни я и ни Роза не станем рассказывать.

— Куда ты дела хопеш, египтянка? — спросил Октавиан.

— Хопеш? Никуда, он зде… блин!

Ну и номер, я забыла его поднять! Гадство. Если на нас снова нападут, у меня будет только нож, который пытается убить свою хозяйку при каждом удобном случае. Вообще не понимаю, зачем египтянам физическое оружие? Мы народ магический, могли бы обойтись парой распальцовок или заклинаниями, и вот к врагу уже летит фаербол…

— Значит, придётся переориентировать наши тренировки с рубящего на режущее оружие в римском стиле.

— Звучит уже пугающе — нож против меча.

В ответ на мой скепсис Октавиан качнул головой:

— Пугающе звучит то, что ты умудрилась потерять оружие на ровном месте.

— Так получилось, — пожала плечом. — Совершенно случайно.

Не буду сдавать ослепшую от жадности Розу. По большому счёту, претензий к ней у меня нет. Враг номер один у Принигонды всё ещё Шарлатан, и именно ради дуэли с ним я выдержу любые тренировки и испытания Октавиана. А тренировок предстоит много, ибо вряд ли у меня будет возможность воспользоваться заранее отрепетированными шаблонами.

Занимался рассвет. В нашем лагере царила суета: Аменофис сдержал обещание уйти пораньше, и его караван во всю готовился к отходу. Погонщики едва держались на ногах после тяжёлой ночи, но приказ хозяина выполняли безропотно. Наше возвращение было встречено ими с изумлением и недоверчивыми взглядами. Конечно, никто всерьёз не думал, будто мы погибнем (мужикам прекрасно известно о бессмертии возлюбленных богами), скорее они сомневались, что мы успеем к назначенному сроку. И уж тем более не верили, что вернёмся с победой, о чём явственно свидетельствовал живой и почти невредимый Унати.

— Вы возвратили нам надежду, — обрадовался Аменофис. — Надежду на то, что я не потеряю денег за не доставленный вовремя груз. Унати, твой верблюд уцелел. Садись, пожалуйста. Поспешим же, друзья, впереди путь не близкий!