Лонг Лонг догнал Георгия, что побежал вслед за Филином.

— Оставайся с Анной! — кричит Фрэнки Алексу, с трудом опирающегося на стену.

— Как только получится, немедленно уходите! — добавляет Георгий далеко наверху. Фрэнки бежит за ними.

— Ты поэтому стал эмоцией Анны? — спросил на ходу Лонг Лонг.

— О чем ты, — не понял Фрэнки.

— Единение! Ты говорил мне о чувстве, что вызывает душа психопомп… чувство единения… Когда ты встретил Анну, ты почувствовал ее вину… и это вас объединило!

— Не понимаю, о чем ты! — ответила эмоция.

— Все эти столетия ты чувствовал вину перед Эви… что не спас её тогда, что отдал острие Нингирсу, что…

— Я не просил вас о сеансах психотерапии! — прокричал Фрэнки и побежал вперед, обгоняя обессиленное тело учителя химии.

Кристина бегом поднялась на очередной этаж и поняв, что дальше только крыша, углубилась внутрь, прячась за стенами.

В помещение неторопливо вошел Филин.

— Раз два три четыре пять, я иду тебя искать… Выходи, Кристина… Я тебя не обижу…

«Ага, сейчас…», — подумала она, не замечая, как Филин вновь принял свою эмоциональную форму и растворившись, жидкой массой заскользил по стенам.

Кристина заткнула себе рот рукой, чтобы громкое дыхание не выдало ее.

Ей даже показалось, что она слышит учащенный звук своего сердцебиения, хотя душа не имела органов. На нос что-то капнуло. Кристина подняла голову наверх и увидела прозрачно-оранжевую слизь, обрушившуюся на нее с такой силой, что она едва успела выкрикнуть.

— Сюда! — четкий слух Георгия уловил едва слышимое кряхтение.

Они залетели на этаж и увидели гигантскуюоранжевую слизь, уползающую на крышу. Внутри этой слизи, как жук в янтаре, была душа Кристины.

Помимо Кристины, в куске слизи плавал сотовый телефон.