- Достали эти проклятия! Одно, другое... А моральной компенсации никакой!

Подхватив сумку, она направилась к выходу и, обернувшись, спросила:

- Что, тут останешься?

- Конечно!

Мы вернулись к дыре и, взобравшись на меня, эта мелкая ватрушка, выбралась наружу, кряхтя и повизгивая как молочный поросенок. Через секунду появилась её кудрявая башка и она прошипела:

- Акакия давай!

- Кого?! - я пыталась рассмотреть её лицо. - Какого ещё Акакия?!

- Скелет, Танька! - рявкнула она. - Я ему имя дала! Он же ведь тоже человеком был!

- Дурдом... - я подала ей сумку с Акакием, а потом, уперевшись ногой в выступ на стене, схватилась за её руку: - Тащи давай!

Минут через пять ужасных мучений, я оказалась наверху и услышала как стонет Янина Сергеевна:

- Жрать ты много, Танечка, стала... Я давно заметила, что ты к сдобе неравнодушна! У меня едва внутренний мир наружу не выплеснулся!

- Знаешь что! - я отряхнула грязь с дождевика. - Тоже мне, худышка выискалась!

- А что...я вообще-то, на диете, - деловито пробурчала Яшка, проверяя свою ношу. - Схуднула на пятьсот грамм! А это тебе не шутки!

- За сколько? - хмыкнула я. - За полгода?

Вяло ругаясь, мы пошли к выходу с кладбища, волоча по очереди Акакия, который тихо гремел в своей клетчатой обители...

Пробравшись в дом, мы поднялись наверх, и я предупредила Яшку:

- Своего Акакия бери себе. Пусть в твоей спальне живет!

- А что, нельзя где-нибудь его припрятать? - Яшке явно не хотелось тащить скелет к себе.

- Ты хочешь, чтобы его Кутузов или Анжелика нашли? Ты представляешь, что будет? - я покрутила пальцем у виска. - Соображать же нужно!

- Ну ладно... - вздохнула подруга и поволокла сумку к себе в комнату.