Растянувшись в улыбке, Янина Сергеевна выдавила из себя:

- Ооо… дорогой, от тебя останутся следы... У меня нежная кожа...

Я задрала брови, пытаясь понять, откуда в ней взялся этот неуёмный эротизм? Моника, ты ли это?

Похоже, Беллуччи лезла из Яшки и без стрелок, поражая всех в своём порыве соблазнения.

Она покосилась на сапоги, как-то странно присела, а потом снова выпрямилась, топчась на месте.

- Рома, надень на меня сапожки, - проворковала она, и я вдруг поняла, что она под завязку набита тем, что, видимо, сперла, когда ходила в "туалет".

Ромка с готовностью кинулся исполнять её просьбу, а Саша вдруг прикоснулся губами к моей шее и прошептал:

- Останься… я очень этого хочу...

Но вместо того, чтобы испытать удовольствие, мое тело отреагировало очень уж странно: мурашки отвращения настолько шокировали меня, что я резко отпрянула от него.

- Извини, в другой раз. У нас есть кое-какие дела.

Без чьей-либо помощи, я запрыгнула в сапоги и, подталкивая Яшку впереди себя, распахнула двери:

- Спасибо за приятный вечер! Надеюсь, мы повторим.

- Когда??? - крикнул Саша вслед, и я, помахав ему ручкой напоследок, ответила:

- Договоримся!

Когда мы оказались вне видимости, Яшка облегчённо вздохнула и прошептала:

- Я думала, мы спалимся.

- Нашла все, что нужно было? - я присматривалась к ней, но по её фигуре, было трудно определить, где выпирало родное, а где стыренное.

- Все, - кивнула Яшка и, оглянувшись, быстро задрала короткое платье. - Смотри!

Я ахнула. В колготках, натянутых по самые "нехочу", словно пулемётная лента, бугрились чёрные свечи.

- Куда столько???