Тем временем Мэр обращается к Жавер. Я не слышу, что он ей говорит, но тон у него извиняющийся. Она кричит на него, вопит, что ему от нее не скрыться, клянется, что найдет его, где бы он ни был. По ее щекам катятся слезы, и Мэр выглядит непривычно смущенным, когда отворачивается от нее и уходит.

Я наблюдаю за ними из тени.

Сен-Жюст беседует с Орсо.

– Многие пали? – спрашивает Сен-Жюст.

– Все, – отвечает Орсо. – Остались только вы.

Сен-Жюст трясет головой, в его глазах стоят слезы.

– Я был готов умереть этой ночью. Мне следовало быть вместе с ними. Я ошибся? Я предал их?

– Нет, – говорит Орсо. – Вечная Смерть приходит за всеми. Когда наступит твое время, мы проследим, чтобы ты умер не напрасно.

Грантер спрашивает, куда они идут.

– Мы должны пройти по сточным трубам, чтобы попасть в подземелье, – отвечает Волк.

Этти подходит ко мне и хватает за рукав. Я знаю, что плохо выгляжу, потому что на ее лице ясно читается озабоченность.

– Мы живы, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал весело, несмотря на самочувствие.

Она берет меня за руку, и в этом жесте все: сочувствие, прощение, любовь. Кажется, нас обвивают золотые и серебряные нити: сироту и вора. Этти обнимает меня, кладет голову мне на плечо. Передо мной проносится тысяча воспоминаний, когда я кладу свою голову на ее.

Моя сестра.

– Иди, – шепчу я слабым голосом. – Еще не все закончилось.

Она целует меня. Прижимается горячими губами к моей ледяной щеке.

Призраки поторапливают студентов: им нужно спуститься вниз через решетку в мостовой. Процессию ведет Гаврош, приплясывая от возбуждения, как джинн, вырвавшийся из кувшина.

Рядом со мной появляется Орсо.

– Итак, Котенок, что дальше? – спрашивает он.

– Жавер не успокоится, пока не поймает Мэра, – говорю я. – Мальчиков будут разыскивать как преступников, а Сен-Жюст не прекратит борьбу.