– Ты личность Леонова анализировал? Исходя из той информации, которая у нас есть на данный момент?

– Да.

– И что получилось?

– Хорошо подготовленный диверсант. Физически развит, тренирован, несмотря на приличный для диверсанта возраст. Обладает навыками получения информации у оппонента. Чем-то это напоминает английскую методику перекрестного допроса. Но у нас мало информации, чтобы проанализировать. Да об англичанах мы имеем только отрывочные знания. Хотя что-то похожее есть, несомненно!

– Добавь к этому несомненные способности командира. Суметь организовать за пару часов из полуживых пленных почти два батальона боеспособной пехоты не каждому дано! Я очень внимательно прочитал рапорт этих железнодорожников. Надо уметь читать между строк, Генрих!

– Эти тыловые крысы!

– Ты тоже не фронтовик.

– Но в своем рапорте комендант свалил всю вину на нас! Мол, оставшиеся без руководства пленные запаниковали и…

– Выбили почти всю охрану, захватив при этом танк и бронемашину. Как-то это не очень похоже на панику, ты не находишь?

– Но валить все на нас?!

– Интересы рейха, Генрих, безусловно, пользуются высшим приоритетом. Но заботы о своем благополучии они не исключают. Навряд ли этим железнодорожникам хочется подставлять задницу нашим коллегам из четвертого управления. А для этого все средства хороши.

– Но ведь русский сам говорил Кройцеру, что…

– Это где-то зафиксировано? Есть документ? Живой свидетель? Кто-то может это подтвердить?

– Нет.

Штандартенфюрер развел руками.

– И что прикажешь мне делать?

– Не знаю…

– Подытожим. Мы имеем хорошо подготовленного диверсанта, обладающего серьезным оперативным мастерством, немолодого, совершенно нам неизвестного ранее. С нестандартной манерой ведения допроса. Так?

– Так.

– Ответь мне, Генрих, где у красных готовят таких специалистов? И, главное, зачем?