Сангу оплетали тела, продолжавшие этот цирк химерных уродов. Щи, да ведь это же големы плоти! Простейшая их форма, судя по тому, что все нападавшие имели скорее недостатки в органах и конечностях, чем привычное изобилие. Особенно поразила искаженная безумной злобой и ненавистью ко всему живому голова, скакавшая на одной ноге, росшей прямо из шеи.
Уровни монстров я не мог различить, но они были явно небольшими. Погибшие защитники башни Тишины поднимались, чтобы вновь заражать и делать частью себя всё в зоне досягаемости. Под весом десятков мелких уродцев убийца был обречен.
— Это ведь ты призвал сюда этих тварей! — заорал, брызжа слюной, Фалик Крыс. Но я даже не обратил на него внимания.
Раздался леденящий душу рев. С трудом верилось, что такие звуки может издавать человек. Срывая с себя мутантов, Санга применил умение, позволившее на время ускользнуть из смертельного захвата, и моментально ушел в тень, выигрывая секунды жизни. Хотя уходить ему было уже некуда. Смерть от рук тварей в любом случае для него была неминуема. Даже не представляю, что нужно, чтобы выбраться из такого плотного кольца врагов.
Уби йца с ненавистью посмотрел на меня. В руках его был зажат чёрный кинжал, чадивший абсолютным мраком. Необычное оружие намертво приковывало взгляд. Санга замахнулся в мою сторону, но тут между нами возникло месиво из заражённой хаосом плоти. Убийца выругался, и ментул кинжал в смертельно раненую Мархи.
Мана едва перевалила через нулевую отметку, и с «Воли Нефтис» слетели привычные лечебные заклинания.
Статус «при смерти» над пустой полоской жизни отсутствовал. Пустые глаза лунной эльфийки смотрели в небо. Казалось, темная наконец-то нашла свой покой. Эта девушка почти всегда переживала все эмоции особенно ярко. И видеть её такой было… странно?
На всякий случай я повторил еще несколько раз. Добавил и другие заклинания воды. Добавил контроль. Почти завел свою ману в минус. Снова. Не смотря на очевидное я оказывался этому верить.
Я могу понять дроу, что трусливо бросил нас и бежал. Я могу понять демонолога, думающего исключительно причинным местом. Могу понять, хоть никогда и не приму, позиций жадного Крыса. Но я никогда не смогу понять таких, как Санга. Тех, кто даже находясь в полной безнадежности, потратит свои последние силы на то, чтобы навредить другим. В моей голове это никак не укладывалось.
Тело душегуба покачнулось под весом прыгавших на него мелких чудовищ.
Не думая о том, что нахожусь посреди кишащего врагами месива из плоти, я устремился к Мархи, падая перед ней на колени.