Он смеется.
― Нервничаю.
Сет нажимает оранжевую кнопку, и гаражный мотор поднимает дверь. Они все выдыхают с облегчением.
Мужчина отстукивает ритм своим бедром, облаченным в одежду цвета хаки.
― Налево, ― направляет он.
― Куда мы едем? ― спрашивает Сет.
― К укрытию, которое я придумал. Гениальное, скажу я тебе.
― Где оно? ― спрашивает Кирстен. ― У нас мало времени.
― Мы будем там через двадцать минут, ― говорит он.
Кирстен бросает взгляд на свои часы, ощущает новый прилив адреналина. Этой поездке лучше быть полезной, или Кеке умрет. Сет вжимает вниз педаль газа.
Они подъезжают к небольшой цветочной ферме на задворках города. Охранник, кажется, узнает Эда Миллера и распахивает перед ними ворота. Металл со скрежетом ползет по песчаной земле. Миллер направляет их вдоль пыльной грунтовой дороги, и они едут, пока дорога резко не обрывается. Сет, едущий слишком быстро, ударяет по тормозам, и их немного заносит, пока они не останавливаются среди диких трав. Они оглядываются вокруг, как будто задаваясь вопросом, как они сюда попали, сидя среди бесконечного поля цветов.
Кирстен измотана, на нервах, она в грязи, ей больно, ее окружат синие небеса и цветы. Красота вокруг нее не имеет никакого смысла.
― Я не понимаю, ― говорит она, ― почему здесь?
― А где еще? Твоя мать любила цветы, ― говорит он.
― Любила убивать цветы, более вероятно, ― отвечает она. ― Она убила все растения, которые у нас были.
― Ладно, ― уступает он, ― поправка: любила срезанные цветы. Я посылал ей цветы на день рождения каждый год. Лилии… ― он шмыгает носом, ― …были ее любимыми.
Кирстен помнит огромные цветочные композиции, появляющиеся каждый год. Она всегда считала, что они от отца, но теперь понимает, что это было бы совсем не в духе их отношений: в них не было ни капли романтики. Она не помнит, чтобы они даже прикасались друг к другу. Не понимала, что держаться за руки для пары в порядке вещей, пока не увидела, как так делали чьи-то родители.