Он, сын флотского офицера, получил возможность увидеть всю Лаурианскую систему от разрушенного солнцем Элизиума и многочисленных лун Камелота до темного, любимого кометами Утгарда. Говоря о хрупкости голубого мира Фзеации, он получил возможность процитировать строки Гомера, и она пришла в восторг и просила прочитать ей еще и спрашивала, что еще написал этот парень, Гомер, и разговор перешел на книги.

Еда была смешанной, составленной из блюд обеих рас: рыба, тушеная в пискоиде и томате, пирог с говядиной и шуа, салат из листьев властергрейна, груши, кофе, сдобренный белым корнем. Дополнением послужила бутылка вытяжки из него. В конце еды Аринниан, уже ставший свидетелем некоторой легкости поведения Табиты, был шокирован, когда она закурила трубку. — Как насчет того, чтобы заглянуть в гнездо? — Предложила она. Мы могли бы разыскать Драуна. — Ее компаньон был начальником по охране. В Центауре она была его помощницей. Но положение чоса о рангах было одновременно и более сложным, и более гибким, чем у Техников.

— Что ж, хорошо, — ответил Аринниан.

Она наклонила голову:

— Правда согласен? Я бы подумала, что ты предпочитаешь итрианский гангут любому месту в этом городе. — Это был единственный публичный дом, предназначенный специально для орнитоидов, гостями которого они были нечасто.

Он нахмурился.

— Я не могу не чувствовать, что таверна — это не самое лучшее место.

Для них, — добавил он поспешно. — Я не гордец, пойми!

— Но все же ты не возражаешь, когда люди подражают итрианам. Ух-ух!

На двух крыльях не получается! — Она встала. — Давай заглянем в пивнушку Гнездо, выпьем с другом, если встретим его, почитаем стихи. А потом дансинг-клуб, идет?

Он кивнул, несмотря на ускорившийся пульс, довольный, что она была в радужном настроении. Никакая техника не могла позволить ему принять участие в итрианских воздушных танцах, но по полу можно передвигаться в объятиях другой птицы, и это было почти так же прекрасно. Но и такой момент навсегда потерян для него, так, может быть, Табита — ибо в эту сумбурную ночь она была Табитой, а не Хилл с Небес.

Он слушал болтовню об общении с девушками-птицами, весьма далекими от благоговейного созерцания. Для Аринниана и ему подобных их соратницы-женщины были товарищами, сестрами. Но Табита подчеркивала его и свою человечность.

Они на такси-кэбе отправились в Гнездо, который был самым высоким в городе зданием и имел гравитационную шахту, ибо многие прибывали сюда не на летательных аппаратах.

Таверна была защищена от дождя стеклянной крышей, сквозь которую на этой высоте звезды безбоязненно могли лить свой свет, не боясь искусственного пламени внизу. Моргана склонялась к западным землям, но все еще серебрила своим светом реку и залив.