— Да, и тогда твой дедушка их лечит.

— Представьте такую ситуацию, когда люди заболевают так, что хотят охотиться на себе подобных, — сказал Ворон.

— Но это ужасно! — Эльфави начертила в воздухе крест.

— Какой микроб это вызывает?

Ворон вздохнул. Если она даже зрительно не может представить манию убийства, то как ей объяснить, что разумные, достойные и почтенные люди находят разумные и благородные причины для травли друг друга?

Он слышал, как Корс тихо сказал Уилденви:

— Я же говорил. Слюнтяи.

Если бы только так, подумал Ворон, то он мог бы забыть свои тревоги. Но гвидионцы отнюдь не слабаки. Нет, не слабаки — они выводили свои открытые суденышки в океан, самый слабый прилив которого поднимался до пятнадцати метров. И когда эта девушка могла явно отогнать свой собственный шок, смотреть ему в лицо без страха и расспрашивать с дружеским любопытством — как если бы он, Ворон, задавал бы вопросы неожиданно появившемуся призраку саблезубой ласки.

— И по этой причине ваши люди и намериканцы, кажется, так мало говорят друг с другом? Мне показалось, что я заметила это в городе, но не знала тогда, кто из какой группы.

— Ну, они свое повоевали на Нуэвамерике, — сухо ответил Ворон. — Это когда они прогнали нас. Мы завоевали их планету и разделили ее на лены более ста лет назад. Их революции помогло то, что Лохланн одновременно воевал с Великим Альянсом — но все равно с их стороны это была хорошая работа.

— Мне непонятно почему… Ну ладно, неважно. У нас будет достаточно времени, чтобы поговорить. Вы идете с нами в горы?

— Как же, да, если… Что вы сказали? И вы тоже?

Эльфави кивнула. Ее рот причудливо изогнулся вверх.

— Не надо так пугаться, даль-друг. Я оставлю Бьюрда у его тети с дядей; хотя они его ужасно балуют.

Она прижала к себе мальчика.

— Но группе в самом деле нужен танец, а это мое призвание.

— Танцовщик? — задохнулся Паре. — Но Танцовщик это всегда мужчина.

— Но… — Ворон расслабился. Он даже улыбнулся. — Для чего экспедиции в заброшенное место нужна танцовщица?

— Чтобы танцевать для нее, — ответила Эльфави. — Для чего же еще?

— А-а… нет, ничего. Вы точно знаете, для чего этот поход?