— Привет, нибелунг, — произнес Райерсон. Макларен вздрогнул.

— Ты что, становишься телепатом?

— Не исключено, — заметил Райерсон. Голос его уже сел до хриплого шепота. Взглядом обшарив темноту, Райерсон добавил: — Здесь все возможно.

— Как закончим с этой партией груза, — предложил Макларен, не желая дальше развивать мысль Райерсона, — не мешало бы убрать весь шлак подальше от корабля. Эти девяносто девять процентов отходов, абсолютно для нас бесполезные, накапливаются слишком уж быстро.

— М-хм. — Тяжело ступая, Райерсон подошел к тележке и начал разгружать ее. — А затем опять все сначала: вырубать грунт, грузить, дробить… Боже милостивый, как же я устал! Ты действительно думаешь, что мы сможем и дальше выполнять такую тяжелую работу — вот как сейчас, — когда съедим свой последний кусок?

— Но нам все равно придется это делать, — сказал Макларен. — И, конечно, всегда есть… — Он приподнял огромный кусок породы, и в голове у него все закружилось. Выронив из рук камень, он ткнулся коленями в твердую поверхность планеты.

— Теранги! — Голос Райерсона, казалось, пробивался к нему сквозь густую пелену тумана из каких-то непостижимых и смутных дельфийских[23] глубин. — Теранги, что с тобой?

— Ничего, — пробормотал Макларен. Качнувшись, он натолкнулся на вытянутые руки Райерсона. — Оставь… все в порядке, через минуту… — Осязая твердую устойчивость скафандра, он позволил себе расслабиться. Слабость, откатываясь волнами, отпускала его постепенно.

Вскоре Макларен почувствовал себя значительно лучше. Он поднял глаза. Райерсон как раз скармливал дробилке последние куски породы. Машина перемалывала их с таким грохотом, что дрожала сама планета и он, Макларен, вместе с ней. Даже зубы его, вибрируя, слегка постукивали друг о друга.

— Прости, Дэйв, — проговорил он.

— Все в порядке. Тебе лучше подняться в корабль и немного полежать.

— Самое время. Наверное, нам не следовало так сильно урезать наши пайки.

— Ты теряешь в весе даже быстрее, чем я, — заметил Райерсон. — Тебе, пожалуй, нужен дополнительный паек.

— Ну нет. Это просто следствие нарушения обмена веществ, вызванного годами неумеренного потребления вина, женщин и нескладных песенок.

Райерсон присел возле него.

— Я уже и сам еле дышу. Наверное, нам обоим стоит передохнуть, пока дробилка расправляется с породой.

— Хорошо, — произнес Макларен, — если твой копчик может выдержать такой грохот, выдержит и мой.

Какое-то время оба молчали. Их тела дрожали от громыхания машины, а в головах гудело от нескончаемого бормотания звезд.

— Как ты думаешь, сколько времени займет подготовка контура? — спросил Макларен. — По твоим последним прикидкам.