— Абсолютно исключено! — твердо возразил Алак. Он никогда не просыпался раньше полудня, если это было в его силах. — Почему из-за тебя я должен терять добрый сон? Мы встретимся во время третьего жертвоприношения. — Алак вежливо поклонился. — Спокойной ночи!

Вернувшись в свою комнату, Алак подошел к окну и, преодолев с помощью компактного антигравитационного устройства дворцовую стену, отправился к кораблю. Варрис мог попытаться убить его, останься он ночевать во дворце. Хотя скорее всего, кальдонец понадеется на свое превосходство в фехтовании. Алак знал, что это превосходство имеет место быть. Возможно, он живет последнюю ночь.

Потоки света полуденного солнца заливали голубое поле и стены аббатства Гриммок. Перед воротами находилась расчищенная площадка, на которой стояла толпа дворян, выпивая и заключая пари на исход дуэли.

В воротах, похожие на каменные статуи святых, ждали аббат Гулманан и дюжина монахов. Король Морлак, восседая на переносном троне, смотрел мрачно; он не поблагодарит человека, лишившего его полезного сэра Варриса.

Прозвучали трубы, Алак и Варрис вышли вперед. Оба были одеты в легкие рубашки и шорты. Ничего больше. Дворянин, назначенный Мастером Смерти, провел ритуальный обыск соперников на предмет спрятанного оружия и защитных пластинок, затем громко процитировал кодекс дуэли. Затем он взял подушку с лежащими на ней шпагами и протянул ее Варрису.

Зрение и слух приобрели неестественную остроту. Алак подумал, что может, наверное, различить каждую травинку вокруг себя — как будто мозг, пока была возможность, запасал информацию об окружающем. Варрис, стоявший в десятке метров от него, казался гигантом.

— А теперь Создатель пусть защитит правого!

Снова пропели трубы. Дуэль началась.

Варрис приближался, не торопясь; Алак пошел навстречу. Они скрестили лезвия и застыли на время, глядя в глаза друг другу.

— Зачем ты делаешь это? = спросил беглец на терранском. — Если ты питаешь идиотскую надежду убить меня, забудь о ней. Я был дома чемпионом по фехтованию.

— Шпаги с секретом, — сказал Алак с напряженной улыбкой. — С каким — догадайся сам.

— Полагаю, ты знаешь, что наказание за использование яда — сожжение на костре… — в голосе Варриса на мгновение появилась раздраженная нота.

— Почему ты не оставишь меня в покое? Какое тебе дело до всего этого?

— Поддерживать мир — вот мое дело, — ответил Алак. — Во всяком случае, мне за это платят.

Варрис оскалился. Его шпага стремительно метнулась вперед. Алак еле успел парировать удар. В воздухе раздался звон тонкой стали.