Эверард ухмыльнулся.

— Налогообложение. Знакомо. Но прошу вас, продолжайте.

В голосе Флорис послышалось волнение. Взгляд ее застыл на какой-то точке в пространстве, сжатые кулаки лежали на коленях.

— Вы помните, при свержении Нерона разразилась гражданская война. В тот год три императора — Гальба, Озо, Вителлий, а затем и Веспасиан на Ближнем Востоке — практически разорили Империю в процессе борьбы за власть. Каждый собирал все силы, какие только мог — любого рода, отовсюду, любыми средствами, включая и воинскую повинность. Особенно доставалось батавам: они видели, как бессмысленная война уносит их сыновей. Но и это еще не все. Некоторые римские военачальники питали слабость к миловидным юношам.

— Точно. Стоит уступить правительству мизинец, оно норовит отхватить всю руку. Вот почему отцы-основатели Соединенных Штатов старались ограничить федеральную власть. Жаль, что успех оказался временным. Извините, я не хотел вас перебивать.

— Ну, так вот, там была одна батавская семья благородного происхождения — богатая, влиятельная, родословная чуть ли не от самих богов. Семья поставила Риму нескольких воинов. Среди них выделялся человек, принявший латинское имя — Клавдий Цивилис. Раньше его звали Берманд. За свою долгую карьеру он проявил себя во многих походах. Но теперь призвал к оружию племена батавов и их соседей. Как вы понимаете, человек это незаурядный, отнюдь не деревенщина.

— Понятно. В определенной степени цивилизованный и, без сомнения, умный и наблюдательный человек.

— Под видом сторонника Веспасиана он выступил против Виттелия, объявив его соратникам, что Веспасиан гарантирует им правосудие. Это помогло германским войскам легко изменить прежней присяге и пойти за ним. Он одержал несколько значительных побед. Северо-восточную Галлию охватил пожар войны. Под командованием Юлия Классика и Юлия Тутора галлы-наемники перешли к Цивилису, провозгласив, что их территории становятся частью Империи под его управлением. В германском племени бруктеров пророчица по имени Веледа предрекла падение Рима. Это вдохновило население на дальнейшую героическую борьбу, целью которой стала независимая конфедерация.

„Более чем знакомые речи для американца. В 1775 году мы начали борьбу за свои права как англичане. Потом все цеплялось одно за другое…“ — подумал Эверард, но воздержался от комментариев.

Флорис вздохнула.

— Итак, победа была на стороне Веспасиана. Сам он еще несколько месяцев оставался на Ближнем Востоке — слишком много было дел, — но написал Цивилису, требуя положить конец военным действиям. На приказ, разумеется, не обратили внимания. Тогда он подобрал подходящего генерала, Петилия Цериалиса, командовать войсками на севере. Тем временем галлы и германские племена рассорились, не в состоянии координировать свои действия, и упустили возможность, предоставленную им судьбой. Вы догадываетесь, объединенное командование — это выше их понимания. Римляне разбили их по отдельности. Наконец Цивилис согласился встретиться с Цериалисом, чтобы обсудить положение дел. В драматической сцене у Тацита это описано так: мост через Ессель, в середине которого работники предварительно удалили секцию. Два человека стоят, каждый на своем краю моста, и разговаривают.