– Это дреги? – спокойный голос мужчины разрывает молчание. Филипп смотрит на то, как дреги подлетают к нему и внимательно изучают его внешность, одежду.

– Да, – твердо подмечаю я.

– Разрешишь на них взглянуть?

– Конечно, – говорю ему и приказываю, чтобы клинки вели себя хорошо. Те ложатся на ладонь Филиппа, показывая себя во всей красоте.

– Они очень красивые.

– Да, – сухо подмечаю я.

– Что случилось в тот день, когда родилась Аврора? – спрашивает Дариус и опирается локтем на стол. Филипп выпустил клинки, которые подлетели ко мне, но продолжал за ними наблюдать.

– Я полагаю, ты не знаешь, кто твоя мать?

– Нет, – едва слышно отвечаю ему. Сердце бьется чаще, а от ожидания перехватывает дыхание.

– Еще в самой академии твой отец влюбился в Маргарет, – говорит Филипп и потирает бровь указательным пальцем. – Она была красива и очень умна. Ей было суждено взойти на трон. Однако в нее также был влюблен Бруно. Он постоянно копировал Одрема, и чем старше становился, тем сильней росла его ненависть к старшему брату. Маргарет была очень терпелива к ухаживаниям Бруно, но ответила взаимностью Одрему.

Я понимала, к чему он клонит, но не хотела в это верить. Вся правда, что сейчас всплывала наружу, била меня током до дрожи в кончиках пальцев. Мы с Дариусом переглядываемся, и я замечаю, как он так же удивлен тем, что слышит.

– Они не успели пожениться, – Филипп погружался в свои воспоминания, будто бы они были его. – Практически с выпускного бала Одрему пришлось уехать из столицы. Мы с ним долго не общались, как ты понимаешь, и все это время я работал в Министерстве Магии, в отделе безопасности нашего мира. А Бруно стал личным помощником Маргарет. Даже несмотря на ненависть к брату, в академии они частенько проводили время вместе.

Филипп сделал паузу, глотнув из кружки. А потом взял дольку грейпфрута и медленно разжевал ее.

Я облизываю пересохшие губы и пытаюсь задать вопрос, но… мне сложно. Язык не поворачивается, и чувствую, как переживания захлестывают мою душу.

– Ты хочешь сказать, – начал Дариус, и я перевела на него взгляд. Он обращается к Филиппу, сверля его взглядом. – Что мать Авроры – королева Марго?

Филипп вначале прячет свои глаза, а потом подымает их на меня.

– Да, Аврора. Твоя мама – это свергнутая королева Марго.

– Нет, – вырывается у меня со свистом. – Этого не может быть…

– Может. Ты на нее похожа, даже слишком.

Я обхватила лицо руками и согнулась пополам.