— Устал… — Я взял бутылку виски, сделал жадный глоток и скатился спиной по стене.

Я уже два месяца не плачу этим бандитам, от чего пару раз чуть не умер в больнице. Скоро они должны снова заявиться, но чувствует моё сердце, что в этот раз будет намного хуже.

Просидев час, размышляя о смысле существования, я решил, что не хочу дожидаться смерти от рук этой погани. Наваждение это или расшатавшаяся психика, мне всё равно. Я больше не чувствую ту тягу к жизни, которая была в те времена, когда я вырвался из той злосчастной квартиры в поисках счастья.

Немного покачиваясь, я встал, не торопясь вышел из квартиры и начал шагать по ступенькам подъезда. Всё это время я был слеп. Старался вырваться из оков судьбы, работая и забивая жизнь ненужными вещами, хотя нужно было просто наслаждаться ею. Если бы так и сделал, был бы я тогда здесь и сейчас? Если бы выбрал что-то другое, был бы я счастлив?

Следующим мгновением моё тело стояло на краю крыши. В голове была пустота, а в сердце лёгкость. Разум был ещё затуманен, но глаза будто смотрели на этот мир по-новому. Я огляделся, красота ночного города пленила мой взгляд. Никогда не видел подобного, хотя живу здесь достаточно давно.

Прохладный ветер гладил мою кожу и в этот момент я понял. Чувство, которое бурлило в груди — прекрасное чувство освобождения. Мне больше не нужно сражаться. Борьба окончена.

— Но за что я сражался?

Нет, теперь это бессмысленный вопрос. Ничего больше не имеет смысла. Я просто хочу свободы.

Посмотрев вверх, на открытое звёздное небо, я просто наслаждался моментом. Была ли моя жизнь полной без таких прекрасных минут спокойствия? Не уверен.

— Звёздное небо сегодня особенно прекрасно. — я уже мёртв.

Шаг вперёд. Темнота.

Глава 2. Чистый лист

Глава 2. Чистый лист

— У-а-а! — эхом, где-то далеко, послышался крик.

Я попытался открыть глаза, но тщетно: спать хотелось так сильно, а веки казались слишком тяжёлыми.

— Это принц, госпожа! Счастье-то какое! — радостные возгласы буквально вырвали меня из объятий Морфея.

— Ох, дайте его мне. — нежный женский голос казался слишком уставшим. — Сыночек мой. — в эту же секунду я почувствовал тепло.

— Госпожа, как его назовёте?