Затем она исчезла, исчезла комната, исчезло всё вокруг, и я оказался посреди ясного голубого неба.

41. пляска

41. пляска

В моё лицо ударил сильный ветер, который едва не выветрил своим рёвом мысли из моей пустой черепушки. Под моими ногами была ровная каменная кладка. Передо мной: высокая решётка.

Мы с Эльфином, — он вышел вперёд, положил руки на ограду и всмотрелся вдаль, — стояли на крыше и возвышались над городом, который простирался, со всеми своими улочками, аллеями, дворцами, арками, храмами и площадями до самого горизонта.

— Прекрасный вид, не правда ли? А какой редкий! Не каждый день увидишь великий Эльвестер совсем безлюдным. Наверное, в последний раз это было… Если было, возможно всё это не более чем миф, тысячи лет назад, после падения империи древних…

— Это было, — сказал я. — Ты сам сказал. Если сны стали реальностью, значит они не могли не быть.

— Верно… Впрочем, возможно я неправильно выразился. Это не стали реальны. Это наш мир на протяжении многих лет проваливался всё глубже в дрёму, — его голос перемешался с рёвом холодного ветра и приобрёл меланхоличные нотки.

На некоторое время повисла тишина. Эльфин вытянул голову, заострил плечи и пристально смотрел на небеса. Я видел только его затылок и длинные белые волосы, которые поднимались от ветра.

— За этим ты меня позвал? — спросил я его. — Чтобы я увидел конец твоего мира?

— Верно… Но только наполовину. Была и другая причина.

— Какая?

Он помолчал. Затем медленно заговорил:

— Это просто теория, но… Возможно, если наш мир может провалиться в сон… Сделаться нереальным… возможен и обратный процесс. Возможно его можно поднять из глубин забытья, как затонувшее судно, и сделать чем-то настоящим. Но для этого…

— Его должен кто-то помнить.

— Верно, и ты, чужак, единственный, кто может уцелеть, когда нагрянут воды.

— …Я не ничего обещаю, — сказал я. — Но попробую.

— Благодарю.

— За определённую плату.

— Ох? — Эльфин повернулся. На его губах сияла лукавая улыбка.