…
— Ты долго не просыпался, вот я и решила сама приготовить себе завтрак, — заявила Таня, сложила руки на груди и гордо приподняла голову.
— Молодец.
Правда.
— А долго — это сколько? Который час? — спросил я и сразу посмотрел на часы на плите.
09:12
Да, поздновато. Ничего не поделаешь.
— Мне приснился дурной сон, — сказал я, включая чайник.
— А мне ничего не приснилось. У меня всю ночь болел живот, — с кислым лицом заявила Таня.
— Может потому что не нужно было наедаться сладким?..
— Хе-хе… — она сложила руки за спиной и смущённо отвернулась.
Мы приступили к завтраку. Яичница получилась немного кривенькой, пережаренной, то и дело на зубах хрустела скорлупка, но для первого раза более чем. Если бы готовила Аня, я бы не удивился, найдись в ней целый петух.
Живой.
Таня, несмотря на заявленные колики, разделалась с едой довольной быстро, после чего неуверенно отвернулась. Хочет поговорить? Ну ладно. Не желая мучать ребёнка, я спешно добил собственную порцию и убрал тарелку в сторону.
— Так… — сразу заговорила Таня, поглядывая в потолок и тыкая подушечками указательных пальцев друг о друга. — Ты на меня не сердишься?..
— Нет.
— Хм… — она разочарованно повесила голову.
— А ты хотела, чтобы я сердился?
— Немного, — сказала девушка с горькой улыбкой. — В смысле, на чужих людей обычно не сердятся, потому что, ну знаешь, «какая разница, что они там делают», сердятся только на родных и, эм,