В первое утро перемен, когда было объявлено, что солнце взошло с опозданием почти на три минуты, недоверчивый мир был склонен посмеяться над этим, и действительно смеялся, когда узнал, что новость пришла со станции Берк в Колорадо. Ибо это был не кто иной, как эксцентричный профессор Фрэнсис Берк, астроном, иероглифист и оратор, который предсказал, что хвост великой кометы 1999 года уничтожит всю жизнь на земном шаре. И мир засмеялся еще громче, когда вспомнил, что сегодня Первое апреля. "Великолепно!" – воскликнуло он. "Месть профессора Берка!", "Астроном-аристофан", – подколола редакционная статья в "Нью-Йорк Баннер". "Мистификация века!" – кричал лондонский "Инкуайрер", в то время как нашумевшая чикагская ежедневная газета опубликовала дополнительный материал, озаглавленный "Промах в Солнечной системе!" красным шрифтом. Степенная газета Вашингтон Сентинел в редакционной статье заявила, что "ищущий известности автор этой мистификации, который снова пытается встревожить мир, должен быть наказан в такой форме, которая соответствует чудовищности задуманной шутки, даже несмотря на то, что сегодня День всех дураков".

Итак, мир, мир ежедневных трудов, мир, любящий шутки, немного посмеялся и занялся своими делами, как обычно. Профессор Берк просто проспал, или его часы ошиблись.

Но позже утром, когда радиосообщения из Нью-Йорка, Парижа, Берлина и других центров астрономического сообщества подтвердили данные со станции Берк, мир проснулся.

Мир проснулся, но все еще был настроен скептически. Солнце пропустило расписание? Невозможно! Абсурд! Неужели все ученые присоединились к шутке Берка?

А потом наступила кульминация. Сам профессор Джозефус Сэйр объявил, что приборы Йеркса установили изменение солнца без всяких сомнений!

Именно тогда цивилизацию охватил ужас. И в ночь на первое апреля, когда профессор Сэйр первым объявил, что солнце зашло почти на три минуты раньше запланированного срока, абсолютный ужас начал преследовать землю.

Абсолютный ужас и бедлам. Наука была беспомощна, шла ощупью. Все народы, объединенные узами общего страха, забыли обо всем, кроме Великих перемен, и задавали только один вопрос: "Это конец?". Это брожение сделало человечество более беспокойным, чем когда-либо. Нью-Йорк, Вашингтон, Лондон, Париж и Берлин не передают ничего, кроме последних сообщений обсерватории. Газеты, печатали только "солнечные новости". Миру не было забот ни до чего более.

Торговля практически остановилась. Тысячи телескопов любой величины исследуют небеса. Охваченные благоговейным страхом миллионы забыли о смехе. Гедонизм отошел на второй план. Возрождение религии. Теология так же бессильна, как и наука, ответить на великий вопрос – это конец?