Снефрид тоже не видела смысла тянуть со свадьбой. «Сильнее повзрослеть я уже не могу, – объясняла она отцу, – остается только постареть. А какой смысл стареть незамужней?»

Гуннар все сильнее хворал, Ульвару приходилось ездить по торговым делам одному. Пользуясь давними отцовскими связями, зимой он скупал по усадьбам и хуторам плавленое железо и шкуры, летом забирал соленую рыбу и сбывал ее в Дорестад, где ее охотно брали христиане. Мачеха его к тому времени умерла, а Гуннар считал себя уже слишком старым, чтобы жениться в третий раз. После свадьбы Снефрид переселилась на хутор Южный Склон, где и прожила вполне благополучно около пяти лет. По многу месяцев зимой и летом Ульвара не бывало дома, но Снефрид управлялась со скотом, хозяйством и челядью одна, благо и отец жил всего в половине роздыха и всегда мог ей помочь советом и делом.

Близилась седьмая зима ее замужней жизни, когда Ульвар не вернулся вовремя. Он всегда возвращался задолго до осенних пиров, но вот уже приблизилось полнолуние, называемое Зимним, а его все не было. Этим летом он должен был идти сперва на Готланд, а оттуда в Хедебю с грузом пушнины, но вовсе не говорил, что останется там на зиму, да и зачем? Лето закончилось, море штормило, корабли давно лежали на берегу, и Снефрид перестала ждать. Асбранд, человек сведущий, пробовал гадать: руны говорили, что Ульвар жив, но скорой встречи не обещали.

Только следующим летом, когда корабли стали прибывать в Бьёрко, Снефрид кое-что узнала. К ней в Южный Склон приехал человек из Лебяжьего Камня, с поручением от Фридлейва хёвдинга, а Фридлейву привезли новости его люди из Бьёрко. Вести пришли дурные. Прошлым летом сразу несколько кораблей, на которых везли товары люди Бьёрна конунга, были ограблены Эйриком Берсерком, «морским конунгом» с большой дружиной. Этот Эйрик приходился Бьёрну, конунгу Свеаланда, родным внуком, но дед отказывался его признавать, и он в отместку вредил ему, где только мог. Среди этих кораблей был и тот, на котором Ульвар вез на запад закупленную на Готланде пушнину, свою и еще двоих фелагов[3] – Фроди Лосося и Кальва Овчара. Самого Ульвара люди уже после того видели на Готланде – он каким-то чудом спасся, хотя всех прочих людей Эйрик взял в плен и обратил в рабство.

– Какое счастье для Ульвара, что он уцелел! – говорил Фридлейв. – Норны особенно о нем позаботились. Это ты, Снефрид, окружила его такими могучими чарами?

– Ты шутишь, Фридлейв хёвдинг! – отмахивалась Снефрид. – Я вовсе не умею творить никаких чар.

– Я думал, тетка тебя подучила… ну-ну, я шучу. Однако жать, если так. Ульвар очень рассчитывал на прибыль с этой пушнины, даже взял у меня восемьдесят эйриров серебра…