Фалькенберг кивнул.

— Именно таков был план Сергея Лермонтова. Нейтрализовать эту планету с минимальным вкладом Кодоминиума и без уничтожения промышленности. Кое-что, однако, подвернулось, Джонни, и я решил его немного изменить. Полк остается.

— Но я...

— Только нс спеши,— широко усмехнулся Фалькенберг.— Я не наемник, в смысле этого акта. У нас есть дарственная на землю, Джонни. Ты можешь оставить нас, как поселенцев, а нс наемников.

— Да брось ты.— Голос Гранта показал раздражение.— Дарственная на землю от мятежного правительства, не находящегося у власти? Слушай, никто не станет слишком пристально присматриваться к тому, что я делаю, но Франклин может купить, по крайней мере, одного Гранд Сенатора. Я не могу этим рисковать, Джонни. Желал бы, чтобы мог.

— А что, если эта дарственная подтверждена местным правительством лоялистов? — Игриво осведомился Фалькенберг.

— Ну, тогда все о’кей. Как ты, черт возьми, сумел это сделать?

— Грант снова заулыбался.— Выпей и расскажи мне об этом.— Он налил им обоим.— И где вступаешь в игру ты?

Фалькенберг посмотрел на Гранта, и выражение его лица переменилось во что-то похожее на пораженность.

— Ты этому не поверишь, Джонни.

— Судя по твоему виду,— ты тоже.

— Не убежден, что я сам верю, Джонни, у меня появилась девушка. Солдатская девушка и я собираюсь на ней жениться. Она

— лидер большей части мятежников и мятежной армии. Кругом есть много политиков, думающих, что они чего-то стоят, но...

Он сделал резкий жест правой рукой.

— Жениться на королеве и стать королем, да?

— Она больше похожа на принцессу. В любом случае, лоялисты не станут сдаваться мятежникам без боя. Та, посланная ими жалоба, была совершенно искренней. Нет ни одного мятежника, которому доверятся лоялисты. Даже Гленде Рут.

Грант понимающе кивнул.

— И тут на сцену выступает солдат, вводящий законы войны. Он женится на принцессе и командует единственной имеющейся армией. Какая твоя настоящая ставка здесь, Джон Кристиан?

Фалькенберг пожал плечами.

— Может быть, принцесса и не покинет королевства. В любом случае, Лермонтов пытается сохранять баланс сил. Ради бога, кто-то должен. Прекрасно. Грант, адмирал смотрит на десять лет вперед, но я уверен, что Кодоминиум протянет десять лет, Джонни.