— Молчаливые, — тут же выдал я, и до самого дома её не слышал.

Но едва мы вошли в дом, плотину прорвало, и поток слов полился с новой силой.

— А я была лучшей ученицей у своего отца! Но в отличие от моей подруги мне с трудом давалось, и я буквально со скрипом преодолела границу восьмого и девятого уровня. Столько пилюль израсходовали, столько сил и ингредиентов… пришлось договариваться с другими сектами и кланами, чтобы они помогли, но я прорвалась, вот! Но после благословения границу между девятым и десятым взяла едва ли не с закрытыми глазами. А ты как пересекал границу между восьмым и девятым уровнем?

— Полуживым, — ответил я, разглядывая картины, которые висели на стенах. Такие подробные портреты, не эти каракули, что в моём мире в Китае. Да чего там, даже не рисунки в средневековой Европе. Очень подробные и точные, фотореалистичные, как их называют. Могу представить мастерство художников и сколько такие картины стоят.

— Как это, полуживым?

— Сражался не на жизнь, а на смерть.

— И как, победил?

Я аж посмотрел на неё, готовый спросить «а сама как думаешь?», но увидел, как Мимань весело улыбается. Вот засранка…

— Значит ты победил.

— Кое-как.

— Ты не я, — улыбнулась она и… прижалась ко мне поближе. — Ты действительно человек со стержнем. На грани жизни и смерти перейти границу между уровнями... Я бы вот струсила так поступать.

— Но не струсила пройти турнир.

— Это было другое.

А тем временем она вывела меня в большой зал, где было развешено множество картин.

— О! хочешь посмотреть меня маленькой?! — оживилась она. — Смотри-смотри! Вот я!

Она потащила меня в середину зала, указав на один из портретов, с которого на меня смотрел милый ничего не понимающий ребёнок.

— Вот! Я была тогда возраста… пяти или шести, — примерно прикинула она в уме. — Да примерно так. А вот я с мамой. А это с отцом…

Она начала вести меня вдоль стены, показывая семейный фотоальбом, где можно было проследить всё её взросление от самого детства до возраста, где она не сильно отличалась от себя настоящей. Она вела меня вела…

Пока внезапно мне на глаза не попался один портрет. Его сложно было пропустить, он висел в сторонке вместе с такими же официальным портретами, будто как дань уважения к тем. Кто правит этой страной.

Естественно, я смотрел на Вьисенд или как его правильно…