Как же нам с Лукасом ускользнуть от такой охраны? А где сам Фогель со своими эмиссарами и другие священники?

Оркестр заводит песню «В лесной чаще» — на праздниках в честь церемонии скрепления брака принято играть именно её. Лукас подводит меня к танцполу, обнимает, и мы скользим в вальсе на глазах у обступивших площадку магов. Мелькает недовольное лицо Эвелин Грей, торжествующее — тёти Вивиан. Тётушка не сводит глаз с Лукаса — как же, добилась своего, многолетний план наконец осуществился.

Лукас уверенно ведёт меня в танце, придерживая одной рукой за талию, другой по-прежнему сжимая мою правую руку. Зрители неохотно аплодируют, явно из вежливости бормочут что-то одобрительное.

Внешне Лукас остаётся бесстрастным и холодным, ни на что не обращает внимания, однако я чувствую, как бушуют смертоносным огнём его магические линии.

Устав бояться, я прижимаюсь к Лукасу, тянусь губами к его уху. Сразу разгадав мой манёвр, он притягивает меня ближе, склоняясь к моим губам.

— Тьеррен успел с тобой поговорить?

В небе, над стеклянным потолком, сверкает молния.

— Да, — коротко сочувственно отвечает Лукас. Так он говорит, если всё понял, оценил угрозу и предпринял необходимые меры по противодействию. Взглядом он просит меня молчать, а значит, скорее всего, ему известно и о драконе, и о способностях Эффри к геомантии.

— Держись за меня, — шепчет он, крепче сжимая мою правую руку в танце, — так я могу подпитываться твоей магией, укреплять щит. — Эти слова он сопровождает многозначительным взглядом. Неужели Фогель всё-таки изменил мою магию, что-то навсегда сломал во мне? Добавил в мои магические линии сгустков тьмы?

Если бы не Лукас, не его щит, мои многократно повысившиеся способности считывать окружающую магию превратили бы меня в лёгкую добычу для любого сильного мага. Я будто раскрытая книга, мои магические линии открыты всем потокам сил.

Мелодично поют скрипки, мы кружимся в вальсе, безошибочно угадывая движения друг друга, двигаемся синхронно, ритмично, как играли когда-то вместе на музыкальных инструментах, вторя друг другу. Удивительное ощущение… Вот бы ещё улучить минутку и спокойно откровенно поговорить с Лукасом.

Зрители снова хлопают нам, вальс подходит к завершению, и Лукас, картинно раскрутив меня на паркете, прижимает к груди и требовательно заглядывает в глаза. Мне же вдруг кажется, что позади что-то происходит, чей-то взгляд буравит мой затылок, а Жезл, заправленный в чулок, вздрагивает. В воздухе сгущается неизвестная магия, руна, которую начертила у меня на животе Сейдж, саднит и пульсирует.