— Вот и правильно!

— В этой пещере мы будем жить? — спрашивает Лукас чародейку, кивая на залитый сапфировым сиянием вход.

— Да, юный маг. — В голосе Чи Нам звучит дружеский вызов.

Чародейка медленно прихлёбывает чай.

— Добро пожаловать в Сопротивление, маг Грей, — салютует Лукасу Валаска, разделывая змею. — Или ты ожидал увидеть шикарные поместья, как в Валгарде?

Лукас сдержанно улыбается.

— Не ожидал. Но вот от бокала иссанийского вина я бы сейчас не отказался.

Чуть изменив позу, он морщится от боли. Руническая повязка, которую наложила на его рану Чи Нам, горит синей полосой на груди и плече Лукаса. Судя по огненным линиям Лукаса, которые я чувствую, как свои, его боль не отступает.

Валаска достаёт из кармана флягу и передаёт её Лукасу. Она тоже заметила промелькнувшую в его глазах боль и теперь смотрит на него сочувственно.

— Есть тираг, — сообщает она.

Лукас благодарно кивает и, приняв флягу, откручивает пробку. Потом он подносит горлышко ко рту и делает довольно большой глоток для гарднерийца, который совсем недавно уверял, что употребляет алкоголь в исключительных случаях.

Я осматриваю его рану, и Лукас прерывисто вздыхает. Края раны сошлись чисто, грудь и плечо выглядят гораздо лучше, чем совсем недавно. В глаза бросается игра мышц на его обнажённой груди и крепкие мускулы плеч. Во мне поднимается волна жара, не охватывая магические линии, а сама по себе, где-то внутри, и я смущённо опускаю глаза. Разве можно вот так рассматривать раненого?! Однако Лукас поглядывает на меня с хитринкой и по-доброму насмешливо, будто читает мои мысли. Не обращая внимания на боль, он намеренно посылает мне горячий огненный поток, и я, чувствуя, как алеют щёки, ещё ниже опускаю голову.

— Тебе нельзя, — едва слышно шепчу я. — Ты должен беречь огненную магию, чтобы поскорее зажила рана.

Лукас лишь окидывает меня страстным взглядом и снова прикладывается к фляжке с тирагом.

Мне не по себе рядом с ним, но при этом хочется его обнять, и я протягиваю ладони к нашему очагу, в который раз с удивлением рассматривая мои новые серые руки.

Обернувшись, я вижу, как Лукас заметно морщится от боли. Он снова пьёт тираг, и бурная огненная магия вокруг раны постепенно тает.

Валаска укладывает над очагом нанизанное на очищенные ветки мясо, в огонь падают блестящие капли жира — пламя шипит и фыркает.

Вдали звучным эхом разносится крик совы.

Спустя некоторое время Валаска подаёт мне палочку с кусками мяса.

— Приятного аппетита, гарднерийка, — говорит она, весело поблёскивая глазами. — Ужин не кусается. Теперь-то уж точно.