— Горин Фёдор Максимович? — с нескрываемым пренебрежением поинтересовался дружинник с погонами унтера.

В княжеской дружине служить, конечно, престижно, но, поступая на службу, будь готов к тому, что до самой отставки можешь так и не выйти в офицерский чин. За карьерой это в царскую армию. Штаты княжеских дружин строго регламентированы законом. Великий князь имеет право содержать авиаполк, а это всего лишь тридцать шесть боевых самолётов.

— Решили воспользоваться возможностью, когда вам не могут ответить, господин унтер-офицер? Вы ведь сейчас выполняете приказ великого князя, а значит, находитесь на службе со всеми вытекающими, — склонив голову набок, иронично произнёс я.

Практика такова, что пилотами в дружинах служат исключительно дворяне. Это является незыблемой традицией. Штурманами и стрелками бомбардировщиков или транспортников могут быть и простолюдины, но командир непременно дворянин.

Я же теперь официально являюсь мещанином, и дворянин может разговаривать со мной, как ему заблагорассудится. Мне остаётся либо обтекать, либо ретироваться. Бросить вызов я не имею права. Однако это не значит, что я совершенно бесправный. Если между нами нет связи начальник-подчинённый, то уже возможны варианты.

Я могу вынудить дворянина напасть на меня, а тогда уж получаю возможность защищаться адекватными средствами. Вплоть до применения огнестрельного оружия, если тот выстрелит в меня первым. Правда, тут имеется нюанс. Если это княжий или боярский человек, и при этом он находится на службе, самое лучшее это сбежать. Ибо поднять руку на него всё равно, что поднять руку на них самих.

Есть ещё вариант — драться на дуэли, если сам дворянин бросит мне вызов. Для них это не зазорно. Поединок есть поединок, и он является проявлением доблести. Иное дело, что подобное практикуется редко. Ибо проиграть схватку человеку, стоящему ниже тебя по статусу, это позор, который ляжет пятном на твою репутацию.

— Ты назвал меня трусом? — с вызовом произнёс унтер, надвигаясь на меня.

Конев Станислав Лукьянович известный бретёр. Вот уж кто никогда не бегал от драки, и даже намёк на его трусость вызывал в нём бешенство. Половина дуэлей, значившихся за ним, были не с дворянами, и ни разу ещё он не оказывался бит. Хотя и после драки с ним далеко не всегда поединщик отправлялся на тот свет. Подавляющее большинство отделывались лишь ранениями, нередко лёгкими.

И дядюшка не нашёл ничего лучше, как отправить ко мне этого красавца. Интересно, он получил приказ убить меня на дуэли, или эти кости бросили просто наудачу? А ведь я искренне надеялся, что после всего того, что сделаю, Демидов предоставит меня самому себе.