— И так и так. Скорее всего появятся уточняющие вопросы по отчёту, — подумав, подумал я.
И минуты три мы разбирались с этим таракашкой. Действительно интересно выходило, между прочим. Это насекомое явно и очевидно мутировало. Но осталось белковым, вот только сам таракан был невнятной слизью-органами внутри. А видимый пятисантиметровый насекомий — панцирь из окисла кремния, собственно стекло, хотя не вполне обычное. И эта самая карбонаровая кислота, разбавленная сложнейшей органикой, ассистент такого вещества просто не знал. Новое какое-то, тараканами наэволюционированное.
Так вот, в стеклянных трубках внутри стеклянного панциря — большая часть требухи таракашки, в том числе и мышцы. И понятно, почему они такие медленные и неповоротливые, кстати.
А вот желудок… ну, полувнешний. Вся область между внутренней изолированной частью и внешним стеклянным скелетом и есть желудок, с кислотой и замедлителем.
И эволюционно эта мутация выходит очень выгодна. Да, таракан вышел хрупкий и медленный. Но его никто не будет трогать — не съедобен и смертельно опасен. При этом питаться может металлом, да вообще кучей всего.
В общем, интерес я свой удовлетворил. Создание вышло опасное, удивительное, но никак не “кремнийорганическая форма жизни”, что мне просто ломало мозг.
И, естественно, отдал распоряжение работать с “Умной Кожей”. Ну не даром же крысятину трескал!
Правда ассистент предупредил, что возможен “дискомфорт”. И посоветовал “почаще, в процессе химеризации, проводить гигиенические процедуры”. Чего-то не нравится мне всё это, мудро отметил я, наблюдая исчезающие буквы связи с ассистентом. Зловредные они какие-то были, зловреднее обычного.
— Доброе утро, Жора, — поприветствовала меня Светка. — Как сам?
— Существую. Даже мыслю, иногда, — хмыкнул я. — А ты?