И выдала Света такую теорию-предположение. Война шла почти сто лет. И роботы империалистов целенаправленно уничтожали технику, причём, не только военную. Потери среди выживших после бомбёжек, при этом идёт война, не до воспитания-обучения. Ну и все нормальные учебные заведения — в разбомбленных городах. Вообще, похоже на правду, но почему этот десяток не учит прочих? Что за фигня?

Светка на это плечами пожала — она не пророк, а что успела, то узнала. Вечером вот тоже узнавать идёт. Представилась она андроидом, отшельничавшим из-за потери синтокожи, пока не встретила технаря Жору, разглядевшего за её стальной плотью доброе сердце и ранимую душу…

— Чегось? — переспросил я, сведя глаза на переносице.

Это, видимо, подсознание пыталось разглядеть ранимую душу рыжей ехидны. Глупое оно у меня: искать то, чего нет — далеко не здоровое явление.

— Душу…хи, ранимую. Ладно, Жор, пришли.

— Да уж вижу, — хмыкнул я. — А нас не подслушивают? — уточнил я.

— Не думаю, камеры тут только снимают изображение. Правда стоят везде, даже в некоторых домах в комнатах. “Большой брат следит”. А в помещениях — и слушает, — хмыкнула она.

— Это… — задумался я. — Антиутопия английская?

— Она самая. А ты откуда знаешь? Я в данных из трофеев с этим познакомилась.

— Так переводили, правда не очень популярно было. Буржуйство сплошное! Как будто у советского общества ресурсы есть за каждым следить. Это только у буржуев дурных на это силы и средства найдутся! А нормальные люди в педагогику эти ресурсы вложат, в науку!

— Ну-у-у… Ладно, не буду спорить.

— Потому что я прав, — припечатал я. — А в Собинке… не знаю, Свет. По моему бред, с этими камерами. Слишком их много. И бюрократия эта кромешная. Но не воруют, не буржуи ведь?!

— Не буржуи, — признала Света.

— А остальное — поправимо. Да и буржуев поправить можно, наверное. Только их лучше — с концами, на тот свет отправлять, — задумчиво озвучил я, — В общем, Свет, я отдыхать. И покушать бы…

— Жора, а ты не лопнешь? — обеспокоилась Светка.

— Нет, — гордо ответил я.